Бездушный

Включённая руна «познание» да и мои собственные ощущения давали однозначный ответ: придурок не врёт. На двести процентов не врёт. И действительно верит в то, что бормочет. Прямо какой-то «Праздник Святого Йо́ргена» получается со своим собственным мучеником, чудесно исцелённым наложением рук, и тем самым Йоргеном, лично явившимся на авансцену вне всяких планов и режиссёра, и сценариста, и заказчика представления...

Да уж! Наколдовал проблему.

Но делать нечего. Придётся как-то выкручиваться.

— Я принимаю твоё служение, Рушпу́н из Латарии, — произнёс я с пафосом в голосе. — Но только с одним условием. Ты больше не прольёшь в своей жизни ни капли крови. Чужой крови. Отныне твоё оружие — слово. А чтобы его подкрепить... — я наклонился, поднял с земли какую-то сучковатую палку и торжественно вручил её своему «адепту». — Держи! Пусть это станет заменой стали.

— Я вас не подведу, о, великий! — благоговейно проговорил Рушпу́н, принимая от меня «символ веры»...

Глава 18

Наши главные силы подошли минут через десять. За это время мы успели уконтропупить пару имперских разведчиков, пытавшихся, по всей видимости, выяснить обстановку на перешейке.

— Ну что, старшой, начали? — весело подмигнул мне Аршаф.

— Ты мне десяток мореходов нашёл? — бросил я вместо ответа.

— А полтора десятка не хочешь? — усмехнулся напарник.

— Хочу.

— Тогда забирай. Все твои, — указал он на группу каторжников в сине-зелёных куртках, чёрных портках и грубоватых, но по виду достаточно крепких ботинках.

Остальные наши бойцы выглядели теперь тоже весьма презентабельно. Здешний арсенал оказался настоящим кладезем не только оружия, но и обмундирования. Так что вместо тюремных роб и деревянных сандалий все сейчас щеголяли в форме и сапогах. Единственное, что внёс Аршаф в их новенький «look» — это по белой повязке на каждую руку (чтобы отличать в бою, кто свой, кто чужой).

К причалам и набережной двинулись пятью отрядами, по числу ведущих к мору дорожек. Жилые строения в этой части посёлка отсутствовали. Зато кустов и деревьев — хоть отбавляй. Для засады лучше и не придумаешь. Но только если народу для обороны хватает, а среди атакующих нет ни одного мага.

В наших рядах маги имелись. Один настоящий — Аршаф, и один «примазавшийся» недоколдун, научившийся работать с рунными записями. Последнее, впрочем, отнюдь не мешало мне посылать время от времени файербол то влево, то вправо, в места, кажущиеся подозрительными и удобными для засады.

Перебдёж оказался чрезмерным (засады на пути не попались), но в то же время полезным (подтвердил изначальный расчёт). Основная часть гарнизона действительно бросилась отражать нападение с моря. Атаку из леса здешние на́большие посчитали малореальной, и даже сигналы убитого у арсенала мага никого здесь не убедили. А зря...

Дорога к причалам и пирсам заняла минут десять.

За это время я успел подсчитать-прикинуть баланс всех имеющихся у меня артефактов. Руны «координация» и «дальнодействие» выработали свою энергию полностью, «легковесность» — практически полностью, воспользоваться им прямо сейчас возможности не было. Пластина «исцели себя сам» имела запас в одну четверть от первоначального. «Усиления» (после моего сольного тяжелоатлетического выступления на выходе из подземки) хватало секунд на пять или на два-три мощных удара. «Иллюзия» и «защита», в общем и целом, работали. Так же как «призрачное копьё» и «одиночный огонь». Отлично обстояли дела с «познанием». Эта руна вообще силы почти не требовала, запас энергии в ней выглядел неисчерпаемым. В резерве оставалась ещё одна запись, которой я пока ни разу не пользовался, но собирался. В самом ближайшем будущем.

В целом, баланс был неплох. Требовалось только грамотно применить то, что имелось. С чувством, с толком, с расстановкой...

На набережную мы выплеснулись практически одновременно. Все пять отрядов. Интервал — не больше, чем четверть минуты. И сразу — атака. Благо, объектов для неё хватало с лихвой. Три корабля, заполненных стражниками-гвардейцами, уже отходили от берега, четыре готовились — сушили вёсла, принимали на борт бойцов-абордажников, поднимали, где есть, паруса...

— Средний не трогать! Он мой! — заорал я Аршафу, увидев, как он поднимает руку с заготовленным заранее файерболом.

Напарник кивнул и запустил «снаряд» в дальнее судно. Буквально за пару метров до цели огнешар вдруг разбух до размеров несущегося с горы снежного кома, а затем с оглушительным треском взорвался посреди палубы. Над кораблём полыхнуло пламя. Вопящие, охваченные огнём фигурки горохом посыпались в воду.

Я показал приятелю большой палец. Это он правильно сделал, что не стал экономить трофейный камень с записью «сила». Лучшего случая, чтобы его использовать, нельзя было и придумать.

Меньше, чем за минуту, мы уничтожили ещё три судна: те, что успели отчалить, и одно не успевшее. На этом рунные записи с «усилением» кончились. Жалко, но что поделаешь...

С тремя оставшимися кораблями пришлось разбираться более «традиционными» способами.