Бездушные

- Я не подумал о сменных трусиках. - Его хриплый голос пугает. Нико снова смотрит на мои колени. Я поджимаю подбородок, чувствуя, что он начинает дрожать. Стараюсь не выдать тот дикий ужас, который накрывает меня с макушкой. Который заставляет меня задыхаться.

- Я хотела лечь спать. - Шепчу дрожащим голосом. - Можно я просто лягу спать?

Я всё ещё надеюсь, что этот человек не так ужасен. Возможно, в нем есть хоть капля сострадания? Хотя, вряд ли...

Он хмыкает, растягивая скупую улыбку, и слегка подаётся вперёд. Я автоматически сдвигаю колени вбок. Лишь бы быть дальше. Чувствую, как напряглась моя шея, пытаясь держать голову выше. Мои зубы сжались так, что, кажется, вот-вот начнут крошиться.

- Спать? - Нико вытягивает свою руку и невесомо касается моей ноги. Я вздрагиваю, и снова пытаюсь увести колени. - Верни. - Цедит, злясь. - Я не хочу делать тебе больно, Агата... поэтому, верни...

Я всхлипываю, и, сосчитав до пяти, делаю то, что он мне сказал. Мои глаза начинает пощипывать, и маленькая капелька собирается во внешнем уголке.

- Ммм... - Слышу звук, который он издаёт, снова прикасаясь ко мне, и закрываю глаза. - Твоя кожа на ощупь такая же мягкая, как и на вид...

Его пальцы ведут ровную дорожку от моей икры и выше, сметая мои руки, которые пытались ему помешать. Обводит колени, и поднимается ещё, задевая край сарафана, и задерживаясь там.

- Пожалуйста, не надо... - Шепчу, сдерживая истерику. Я не выдержу. Я не переживу ещё и это. - Я прошу. Не надо.

- Открой глаза, Агата. - Он совсем близко. Его дыхание опаляет моё лицо. Я сжимаю губы, и прикусываю их зубами, лишь бы они не стучали. - Открой, и посмотри на меня. - Впивается пальцами в мою кожу. Не больно, но ощутимо.

Я подчиняюсь, и открываю. Он ближе, чем я думала. Его глаза напротив моих, и я могу рассмотреть его густые чёрные ресницы.

Нико водит большим пальцем по моей коже, и аккуратно забирается им под подол. Его дыхание замерло, так же, как и моё.

Что я могу сделать? Ничего. Чувство безысходности, понимание того, что ты бессилен, поглощает всё сильней.

Мулат поднимается, и убирает руку с моего бедра. Обхватывает моё плечо и тянет за собой.

- Ложись. - Тихий приказ и слабый толчок. Он перемещает меня на кровать, и опускается следом. - Ложись, я сказал! - Рычит, и снова тянет. - Я слишком устал, чтобы с тобой сейчас возиться. Просто ляг. Я не настроен сегодня трахаться.

Дёргает сильнее, и я падаю на мягкую кровать. Упираюсь ладонями, и подтягиваюсь, чтобы опереться спиной на изголовье.

Нико делает тоже самое, и придвигается ближе. Закидывает одну руку за голову, а вторую опускает на моё бедро. Снова.

Тяжело выдыхает, приподнимается, и тянется себе за спину. Я вижу, как из-за пояса он вытаскивает... ружьё. И кладёт его на пол.

- Даже думать об этом не смей. - Опережает мои мысли, и снова опускается рядом.

Его пальцы вновь находят край белого сарафана, и, не церемонясь больше, поднимают его выше.

Я втягиваю со свистом воздух, и хватаю его за кисть. Это безумие. Он не может так просто.

- Нико! - Вырывается из моих губ, и я тут же их поджимаю. Он останавливается и поворачивает ко мне голову. Смотрит на меня испытующе. - Не надо. Я прошу тебя. - Впиваясь ногтями в его руку.

- Имя моё выучила... да, снежок?

Я чувствую, как расслабляются его пальцы. Они мягко скользят по внутренней стороне бедра. И застывают на месте.

- Почему твоя мать пьёт, Агата?

Вопрос был настолько неожиданным, что я не сразу заметила, что он перехватил мою руку, и сплёл наши пальцы. Он, то сжимал их, то отпускал. Водил короткими ногтями по моей ладони.

- Что? - Мой словарный запас иссяк. Растворился в накалённом воздухе.

- Я спросил, прочему твоя мать пьёт?

- Зачем тебе это?

- Мне любопытно. - Нико опускает взгляд на мою грудь, и я чувствую покалывание. Уже не в первый раз. - И я не хочу спать. Отвлеки меня. В противном случае, я найду нам другое занятие.

Мужчина облизывает полные губы, и снова смотрит мне в глаза.

- Она начала пить, когда умер мой папа. - Стараюсь незаметно проглотить ком в горле.

- Отчего умер твой отец?

- Тромб. - Коротко отвечаю, смотря на наши руки. Моя кожа в сравнении с его, и в самом деле, как снег.

- Давно?

- Когда мне было шестнадцать. - Стараюсь не вспоминать, как папа в буквальном смысле умирал у меня на руках. Я до сих пор помню его синюю шею и уши.

- Мне жаль. - Отвечает Нико. Я ни на грамм не верю его словам. Ему жаль? Я более, чем уверена, что ему чуждо это чувство.

В комнате воцаряется тишина. Мужчина продолжает играть с моей ладонью, время от времени сплетая наши пальцы, и снова отпуская их.

Я стараюсь не обращать на это своего внимания. Гипнотизирую стену напротив, пытаясь успокоиться.

- У тебя есть мужчина? - Его обманчиво спокойный голос вновь тревожит и без того натянутые нервы.

- Нет. - Сиплю в ответ. Не понимаю, зачем ему эта информация. Ведь, если он захочет что-то сделать, его не остановит наличие у меня мужчины. Или мужа.