Бездна (СИ)

"У вас есть какие-либо вопросы?"

"Разумеется, что это за хлам, и что за оскорбительные намеки?"

"Браво, Кривицкий, если бы вы были одним из тех благородных советских разведчиков, которых ним так часто показывали, я бы поаплодировал вашему самообладанию. Но вы не принадлежите, увы, к этой славной категории, и симпатии простых советских людей вам не завоевать".

"Что это вы такое несете, переведите на нормальный человеческий язык".

"Я хочу сказать, что разбитая вставная челюсть, принадлежит вашему дедушке, и он буквально сбился с ног, разыскивая ее на следующее утро. А главное, ваше стремительное появление, в ту памятную ночь не осталось для него незамеченным. Все, Кривицкий, у вас не осталось ни одного шанса.

Кстати, вам знакома эта вещь?" - Лузгин вытащил из-под стола обыкновенную хозяйственную сумку, поставив ее на стол. При виде которой Кривицкий окаменел, а лицо его выразило самое крайнее отчаяние.

"Виталий, вот твои доллары, вот то, ради чего было совершено на редкость бесчеловечное, ни на что похожее преступление. Доллары были у него дома. Он был совершенно уверен в своей безнаказанности. Вы проявили море энергии, Кривицкий, даже пожертвовали личным здоровьем, но теперь вы не получите за это даже медный пятак, более того, вас ждет другая, грандиозная перспектива".

"Послушай!" - неожиданно сказал Виталий, все время сдерживаемый взглядом Лузгина.

"Я тебе никогда не сделал ничего плохого, умоляю, скажи, что ты сделал со Светланой?"

"Это ты не сделал ничего плохого? Ты всегда был первым, буквально во всем, ты шутя верховодил нами. Лучшие девочки в школе крутились возле тебя. Это старое чувство, друг мой, и оно вспыхнуло с новой силой, когда мы снова встретились".

"Почему же ты не расправился со мной той ночью?"

Виталий переглянулся с Лузгиным.

"У Светланы я заранее убрал ключ из двери, у нее был замок без защелки. В твоей двери замок был другой, тебя угораздило хлопнуть дверью, и она закрылась автоматически".

"И это тебя остановило?"

"Взламывать дверь, не соответствовало моим планам".

"То есть", - произнес Лузгин.

"Хрупкой девушке не под силу взломать крепкую дверь?"

"Вот именно", - медленно произнес Кривицкий, с откровенной ненавистью глядя на Лузгина.

"Откуда ты взялся, такой сообразительный? Один среди всей вашей своры откровенных болванов.

Почему тебя не забрали куда-нибудь на повышение. Попади все это в руки любого другого, у меня и забот бы не осталось никаких".

"Приношу свои соболезнования", с мрачной иронией произнес Лузгин.

"Ты мне скажешь сейчас, что ты сделал со Светланой?", - медленно и выразительно сказал Виталий.

"Должен тебя глубоко разочаровать", - с непередаваемым чувством злобы и торжества, прошипел Кривицкий.

"Ты никогда этого не узнаешь, не ты, никто другой".

"Володя, оставь нас вдвоем".

"Ты так думаешь?"

"Не могу больше ждать ни секунды".

"Ну что же, приятного собеседования".

Не теряя времени, Виталий нанес Кривицкому мгновенный удар кулаком в челюсть. То опрокинулся на пол вместе со стулом. Не дав опомниться, перевернул на живот и, усевшись на него, стал защемлять ему Ахиллесово сухожилие, зверски, во всю силу, неистово повторяя: "Это тебе за Светлану, это за Славика!"

Ни одно живое существо не в состоянии вытерпеть эту дикую боль. Кабинет Лузгина наполнился ревом, который без содрогания невозможно было слышать. И сквозь него отрывистые выкрики. "Отпусти, сволочь, я все скажу!"

Он долго приходил в себя, вытирая на лице струившийся пот.

"Я увидел ее спящей, в одной ночной сорочке. Дыхание ее было ровным, грудь слегка вздымалась. Этот ангельский вид бесил меня. Почему именно тебе она должна принадлежать, она должна была исчезнуть, это было мною решено.

Но отнять у нее жизнь грубо, физически у меня не подымалась рука. От нее исходило нечто такое, отчего все мое тело наполнялось нерешительностью. Может, сам Создатель находился рядом.

Но медлить не входило в мои планы. Доллары сладостным грузом обвисали в карманах моего плаща. Именно они были для меня ярким факелом, освещающим мой дальний путь. С той минуты, как я узнал, что они открытыми лежали в сейфе, я уже был твердо убежден, они станут моими. Ты мог бы спросить, почему я просто не мог взять деньги и исчезнуть навсегда. Об этом не могло быть и речи. Мне нужно было тебя, такого крутого и удачливого, подвергнуть пытке надолго, лишить покоя. А этот Славик, в последнее время, я его просто ненавидел, он много позволял себе.

Итак, укутав одеялом. Я вынес ее на улицу. Холод и брызги дождя обдали ее лицо. Она слегка поежилась. Но поразительно, как крепко она спала. Ты говорил, у нее был серьезный нервный срыв. Благоприятный перелом наступил. Выпитое старое вино и хорошая доза снотворного сделали свое дело. Я уложил ее на заднее сидение, и мы поехали.