Бездна (Миф о Юрии Андропове)

Серж неподвижно сидел на диване, и только раз Владимир Александрович поймал его короткий внимательный взгляд.

— Вы, Серж, кем у них работаете? — решил вступить в беседу господин Копыленко.

Ответа не последовало.

— Молчун,— обиделся Владимир Александрович и удалился в гостиную, закрыв за собой дверь.

Походил по комнате. Включил торшеры — их оказалось три. Включил телевизор. По двум программам передавали рекламу, по третьему шел боевик, наверное, американский: за кем-то по запруженной народом и машинами улице гнались полицейские.

— Пошли вы! — выругался наш невозвращенец и выключил телевизор.

Позаглядывал в окна — была видна часть двора-колодца, забитая машинами (они сверху были похожи на больших жуков), и серые стены соседних домов; большинство окон почему-то были темными.

«Тоска…— подумал Владимир Александрович,— Окна не откроешь. А если откроешь — не выпрыгнешь. Да и на кой? Все кончено…»

И тут господин Копыленко в дальнем углу гостиной обнаружил небольшой холодильник. Дверцу открыл из-за ленивого любопытства — и обомлел… «Мама моя родная!» Батарея всяческих маленьких бутылочек, пиво в жестяных банках и самое главное — подарок судьбы (или темного князя мира сего, добавим мы): большая граненая бутылка с коричневой жидкостью, знакомая этикетка… Джин «Биситер»!

Воровато оглянувшись на дверь в прихожую, Владимир Александрович Копыленко хищно сцапал бутылку джина «Биситер», зажав ее мертвой хваткой, прихватил аппетитные бутерброды в целлофане с ветчиной, сырком, рыбкой и прочим,— и на цыпочках, как говорится, на полусогнутых, удалился в спальню, плотно закрыв за собой дверь.

Свертывая пробку на бутылке и одновременно плюхаясь в мягкую податливую кровать, перебежчик товарищ Копыленко воинственно подумал: «Прошение вам, слюнявые британцы? — Он сделал первый большой глоток из горла.— А вот этого не видали? — Последовал непристойный жест руками.— Я вас раком поставлю! Как говаривал Никита Хрущев, я вам покажу кузькину мать!»

…Прошло около часа. Охранник Серж (он же Сергей Иванович Гусев) уже несколько минут с тревогой поглядывал на дверь в гостиную — уж больно тихо. Надо полагать, клиент заснул. Можно и самому подремать.

Но не успел Сергей Иванович смежить очи — дверь гостиной с грохотом распахнулась, и в ее проеме, как в раме для портретов знатных особ, во весь рост возник Владимир Александрович Копыленко. Вид его был ужасен и величествен одновременно: наш герой был красен, всклокочен, в глазах с расширенными зрачками безумие, галстук сдвинут на плечо, одна нога в носке, другая босая, ширинка расстегнута. В правой руке господин Копыленко держал бутылку джина «Биситер», почти пустую, лишь на донышке плескалось чуть-чуть; он держал ее как гранату, в любой момент готовый запустить оружие мести в ненавистных британцев.

И Серж, выброшенный невидимой пружиной с дивана, мгновенно принял необходимую стойку, но акт возмездия не последовал. Наоборот: клиент, широко улыбаясь, неверной походкой направился к своему телохранителю, ласково бормоча:

— Сережа, дружище! Я тут тебе малость оставил. Хлебни для начала, а там закажем. Фирма платит! — Владимир Александрович завопил дурным голосом, давясь смехом: — Гуляй, рванина, от рубля и выше! Давай, Сережа! Предадимся… Раз живем…

Клиент начал снимать брюки, и на этот раз реакция Сергея Ивановича Гусева была адекватна: рывок вперед, удар ребром левой ладони по рыхлой шее в область сонной артерии, не так чтоб очень (инструкция шефа: «Если придется — не навреди»), но для отключки вполне достаточно: господин Копыленко, закатив глаза под лоб, рухнул на пол.

Серж, подхватив клиента под мышки, поволок его в спальню («Ну и тяжел, боров, прямо контейнер с говном»), завалил на кровать, подсунул под голову подушку и расстегнул пуговицу рубашки. Клиент дышал вполне нормально, даже глубоко.

Так… Вытерев ладонью пот со лба, Серж покинул спальню: направился в прихожую к телефону, но тут на пути обнаружил бутылку с джином, катавшуюся по полу. «Там грамм сто, не больше». Поколебавшись, Серж поднял бутылку и в два глотка допил содержимое. «Немного подождать…» Скоро благодатное тепло начало растекаться по телу. Теперь — за дело. Серж сел к телефону и поднял трубку.

…И в этот момент в спальне что-то грохнуло, потом разбилось, послышался крик, вопли. Опять что-то разбилось.

«Ну, здоров! — изумленно подумал Серж, то бишь Сергей Иванович.— Прямо слон какой-то».

Через несколько секунд он был в спальне. Владимир Александрович с окровавленным лицом метался по комнате и причитал по-бабьи:

— Паша! Паша! Паша-а!…

Пришлось применить более основательный прием.

Поверженное тело клиента Серж на этот раз оставил лежать в распластанной позе возле кровати и разбитого трюмо («Об осколки харю порезал, скотина»), и, сделав три глубоких успокоительных вздоха по системе у-шу, Сергей Иванович Гусев не торопясь направился к телефону.

…Прошло еще время, может быть, час или полтора.