Безбашенный

Черт, — да я даже согласилась бы провести с ним пусть даже единственную ночь, — лишь бы снова, пусть ненадолго, быть с ним вместе!

Это сумасшествие!

Меня тянет к нему с такой безумной силой, что я даже чувствую отчаяние.

Хоть снова переводись в другой университет, — но, увы, не так-то просто это сделать, тем более, что я и здесь еще не успела до конца оформиться.

Да и — станет ли это решением?

Ведь теперь, когда он меня нашел, сможет найти еще и не раз!

Адрес узнать вообще не проблема, ведь теперь ему известна моя фамилия!

Черт! Что же мне делать, а?

Если бы была возможность хоть с кем-нибудь поговорить, но…

Но я и сама знаю единственно правильный ответ.

Бежать. Бежать от него как можно дальше, — потому что второго расставания с ним я просто не переживу, не выдержу! Мне и одного уже хватило так, что белый свет померк!

Бежать и при встрече, если она случиться, даже не смотреть ему в глаза. И не разговаривать. Ни в коем случае! Один его голос способен меня заставить забыть обо всем на свете!

Бежать от него, как от огня.

Потому что у меня просто нет другого выхода.

Потому что шанс ни себе, ни ему я дать просто не могу!

И все равно, вернувшись домой, лихорадочно несусь к ноутбуку, дрожащими руками вбивая в поисковик «Эйфорию».

Зачем?

Тысяча же процентов, что я туда не пойду ни на какую встречу!

А все равно проверяю по картам, где находится этот клуб, зачем-то прикидываю, как до него лучше добираться, почему-то радуюсь, что почти совсем недалеко, и как-то совсем уж по-идиотски перебираю весь свой гардероб, до тех пор, пока не нахожу то самое платье, которое сидит идеально именно почему-то для такой вот встречи.

Глупо представляю, как бы мы встретились.

Как бы впервые посмотрели друг другу в глаза после такой долгой разлуки.

Как бы изменилось его лицо, когда он меня увидит вот такой, — в коралловом платье, что облегает, как вторая кожа, но при этом целомудренно закрывает колени, с распущенными волосами, слегка завитыми на кончиках, с легким макияжем, который как-то незаметно уже успела нанести.

Понравится ли ему? Вспыхнут его глаза так, как вспыхивали каждый раз при встрече там, у моря? Или он просто мазнет по мне ничего не значащим взглядом, потому что за это время я давно уже перестала быть для него кем-то особенным?

Боже, ну о чем я только думаю!

Так и хочется дать себе пощечину или засунуть голову вместе с этой самой уже уложенной прической под холодный кран, чтобы очнуться! Совсем с ума сошла, — только хуже и себе сделаю!

Отгоняю предательские мысли о том, чтобы сходить туда все-таки — и просто посмотреть на него через окно, так и не заходя в сам клуб.

Самые глупые мысли, самый идиотский самообман, — конечно, я не выдержу, не сдержусь и войду, если его увижу!

Только…

Только вот так хочется понять, что он чувствует ко мне на самом деле!

А ведь это будет видно по тому, как он будет меня ждать…

— Так, хватит! — громко приказываю сама себе. — Раз уж собралась, схожу — ка лучше в деканат решить наконец вопросы с этими документами! И никакой «Эйфории»!

Как назло, все в универе затягивается слишком надолго, — черт, вот ровно настолько, что, как только выхожу, понимаю, — ровно к девяти как раз и попаду в этот самый клуб, если отправлюсь отсюда, не заходя домой.

Закусываю губы до крови, заставляя себя не думать об этом и вообще выбросить все эти мысли про Антона из головы.

Даже хорошо, что пошел дождь, — в этом мое спасение от самой себя, потому что и прическа и макияж теперь просто безнадежно испорчены, и в таком виде, да еще и без зонта — только одна дорога, — домой, причем — обязательно бегом. Дождь слишком холодный, а на мне — легкий плащик и туфли. А я мерзлячка, мама вечно смеется, что стоит ветерку подуть, как я сразу же обязательно слягу с простудой.

Выдыхаю, — сама природа не дала мне совершить ошибку!

И…

Замираю, как вкопанная, натыкаясь глазами на НЕГО!!!

Глава 16

Смотрю, как он подходит к сидящей под проливным дождем на лавочке девушке, рывком подымая ее, как прижимает к себе, гладя по мокрым волосам и что-то нашептывая на ухо, — и уже ничего не чувствую, — ни заледеневших ног, ни бьющих как будто иголками льда холодных капель, которые текут по лицу, ничего! Кажется, даже тело перестает дышать, — просто забывает, как это делается.

Обнявшись, они уходят, — а я, будто в бреду, зачем-то иду за ними на несгибающихся в коленках ногах.

Как робот, как закаменевшее существо, — ничего не ощущая, кроме огромной льдины внутри, что распирает грудь так больно, так ненасытно жадно, как будто сейчас просто разорвет меня насквозь.

Они доходят до дома, заходят внутрь.

А я, задыхаясь, так и смотрю, как они подымаются наверх, все так же обнявшись — их видно через окна лестничных пролетов.

Зажигается свет в квартире, — а я все так же стою и смотрю, парализованная, неспособная двинуться.

Уже даже не различая их очертаний сквозь горящие окна.

Свет гаснет, — а я так и остаюсь стоять на улице, не мигая глядя на эти окна. Уже ничего не видя, — ледяной дождь смешивается со слезами в глазах так, что в них одна водная пелена.