Без времени

Врач не торопился, говорил медленно, тщательно подбирая слова. Врач пригласил его сегодня позже обычного, когда он, уже посидев с женой на скамейке, собирался обратно на свой пляж. Теперь тот изъяснялся понятным доступным языком, и оставалось только дождаться конца этой тирады. Но тот, продолжая испытывать его терпение, рассказывал о болезни, о подобных случаях, известных медицине, говорил о методах лечения и только не говорил главного — сколько у нее осталось времени. И эта нескончаемая речь была невыносимой, хотя оттягивала неминуемый приговор. Поэтому перебивать его он не стал.

Окно в кабинете было открыто, и жизнь из маленького парка врывалась сюда, в этот строгий медицинский покой. Легкий ветерок шевелил занавеску, яркое солнце светило, согревая этот белый дом, снаружи доносился щебет заморских птиц. Словно ты маленький ребенок, а в детском саду тихий час, и тебе не спится, ты лежишь и смотришь в окно. Остается еще час, может, немного больше, и пока глаза не закрылись, ты будешь заглядывать в него безмятежно и сонно…

Сколько ей осталось? — резануло в глубине его сознания. Он посмотрел на врача. Тот уже знал, но почему-то пока не говорил. Почему не говорил? Может, спросить? Заткнуть эту болтовню и задать тот самый вопрос? Нет, пока не стоит. Неизвестность дает какой-то шанс. Может быть, год, может, десять лет. Придется немного подождать — минуты уже ничего не решают…

В окно впорхнула какая-то птица и уселась на подоконнике. Он тупо уставился на нее, продолжая молчать. Доктор, заметив его интерес, произнес:

— Райская птичка.

— Что? — не понял он.

— Райская… Птичка так называется.

— Да-да, райская, я понял, — произнес он. Доктор продолжил свой монолог, а он подумал: «У нас кукушка. Спросить, сколько тебе осталось лет, может быть, скажет? А эта… Топчется молча по подоконнику, толку никакого. Райская!.. Может, загадать? Сколько просидит на подоконнике минут… нет секунд, столько лет у нас есть! Да! Секунд! Давай, поехали!» — воскликнул он про себя и приготовился считать. Птичка, почувствовав пристальный взгляд или что-то еще, мгновенно вспорхнула и улетела. От неожиданности он в ярости ударил ладонью по столу. Врач удивленно поднял глаза и замолчал. Но молчать уже было нельзя. Молчать было просто невыносимо.

— Сколько? — резко произнес он. — Сколько нам осталось?.. Год, два, десять?

Врач устало посмотрел на него и задумался, потом снова медленно заговорил:

— По моим данным, события развиваются стремительно… Если так пойдет и дальше…

Он снова замолчал и уставился в стол.

— Считайте сами… Динамика удивляет.

Помолчал и, наконец, произнес:

— Один день ее жизни в нашем понимании равняется году… Одному году. За один свой день она проживает год нормального человека.

Мертвая тишина повисла в комнате, и теперь только с улицы было слышно легкомысленное щебетание заморских птиц… Райских…

Доктор снова заговорил:

— Если взять за основу продолжительность жизни у женщин, допустим, 75 лет…

— Ей осталось полтора месяца? — в ужасе воскликнул он.

— Едва ли… не уверен, — произнес доктор. — Вы приехали ко мне, когда процессы в ее организме уже начались, и нельзя ориентироваться на ее возраст в 30 лет. Вы пробыли у меня уже неделю…

— Целых семь лет! — воскликнул он.

— Думаю, у нас с вами осталось четыре-пять недель… Но это по предварительным данным.

Дальше врач говорил быстро, скороговоркой, больше не подбирая слова.

— Но мы будем до конца бороться с болезнью и сделаем все, что можно. Мы обеспечим надлежащий уход и постараемся облегчить ее положение. Есть кое-какие наработки, я обещаю вам, что сделаю все возможное, чтобы преломить ход болезни…

— Вы вылечили хотя бы одного человека с таким диагнозом? — перебил он врача. Тот смутился и пробормотал:

— Нет… Пока нет.

Потом уверенно продолжил:

— Но бывает всякое. Думаю, что я на пороге решения этой проблемы, и вот-вот у нас появится результат. В конце концов, вы ничего не теряете, и мы вместе сможем использовать этот шанс! Подумайте! Мы вместе будем бороться.

Он покинул кабинет врача и выскочил на улицу, ему стало душно, а в ушах все звенели слова врача:

— 4–5 недель… вы ничего не теряете… надлежащий уход… наработки… бороться…

Неподалеку топтались в траве птицы, те самые, райские! Они сидели и никуда улетать не собирались, и казалось, вечно можно наблюдать за ними и считать бесконечно долго — секунды или минуты, часы — а те продолжали бы невозмутимо ходить по своему газону, оставаясь на месте. Он поднял с земли камень и запустил в птиц со всей силой и злостью, на какую только был способен. Из травы поднялась возмущенная испуганная стая и рванула из этого парка прочь. Потом еще один камень и еще летели вдогонку птицам. Люди в парке удивленно наблюдали за ним, а из окна второго этажа спокойно смотрел человек, с которым он только что разговаривал…

«Остался один месяц», — стучало в его мозгу. Успеет ли он найти лекарство? Всего один месяц…

Глава 7 Сколько весил тот крест