Без вариантов

— Ну вот, смотри, золотенькая, — добродушно забасила бабушка. — Ничего твоему больничному знакомцу не сталось. Полежит, поспит, а завтра на утро — поймем, что с ним делать. Хороший человек, он али дурной…

Тамара присела на корточки перед Арсением:

— Бабушка! Посмотри, что у него с руками! Вы ж его погубите…

— Ничего ему не сделается. Егорша дай-ка сюда чайничек.

Нажав на челюсти пленника, шаманка их разжала. Запустила носик чуть ли не до гланд и заставила Журбина-Хорн проглотить до капли все, что в него проникло.

— Бабушка, ну так нельзя! — простонала внучка. — У него руки совсем распухли, зачем вы его связываете? Он же — спит!

— Ну ладно, ладно, беспокойная моя… Сходи в горенку, принеси зеленую банку с мазью, поправим мы его руки…

Шаги Тамары зазвучали на лестнице. Секунды потекли, Миранда фиксировала желудочную секрецию, но полностью предотвратить впитывание жидкости не могла!

Голову Журбина ошпарило ужасом: доброта Тамары выходила ему боком — благодаря заботам внучки, шаманка собиралась задержаться в подвале! Намазывать запястья пленника какой-то дрянью, видимо массировать. Миранда могла выплеснуть из желудка содержимое и сразу же ринуться на вооруженного Егора, но это надо было делать двадцать секунд назад: отрава начинала забирать «на старые дрожжи», нападать со связанными сзади, онемевшими руками уже довольно сложно. Почти наверняка Арсений-Миранда вырубит племянника и ведьму, выскочит из подвала, но уверенности в том, что начавшаяся разбалансировка не достигнет апогея в ключевой момент разборок с шестью оставшимися наверху охотниками уже — не было.

Решив повременить и до ночи попритворяться паиньками, напарники приняли неверное решение. Отравленная жидкость неуклонно впитывалась стенками желудка. Журбин-Хорн еще мог слышать, чувствовать…

Уверенные пальцы знахарки приподняли правое веко пленника:

— Не нравится мне что-то, Егорша, — пробурчала ведьма. — Не нравится…

— Что не нравится?

— Не так что-то, не по правильному.

— А конкретно? — более напряженно поинтересовался верный родственник.

— Не понимаю. Вроде бы все так… А вроде бы и нет. Ты вот что, на поляну сегодня с нами не ходи, здесь оставайся.

— Да я и так бы Тамару с э т и м не оставил, — буркнул женишок.

— Вот, вот. Не оставляй. Приглядывай. И пои его каждые д в а часа. Наверх поднимемся, объясню тебе, что еще делать.

От лестницы прозвучал взволнованный голос девушки:

— Бабушка, вот мазь!

Через секунду Арсению-Миранде уже ненужно было притворяться, что лежит в беспамятстве. Мрак проглотил напарников, как захлопнувшаяся пасть кита библейского Иону.

Очнулся Журбин уже в настоящей ночной темени. И не сразу разобрал, кто находится с ним рядом.

Чьи-то руки торопливо распутывали веревку на его запястьях, которые на этот раз стянули впереди.

«Это Тамара, — едва уловимо прозвучал голос наставницы. — Не пугай ее, судя по дыханию, девочка и так боится до смерти».

«Давно она здесь?»

«Только что спустилась. С сундуком на крышке провозилась долго. Егор куда-то на двор протопал, а она сразу же сюда побежала».

«Кого она боится? Меня, Егора, бабушку?»

«Всех вместе».

Распутав мудреный крепкий узел на руках пленника, девушка быстро связала его по-новой, так чтоб развязать можно было дернув зубами за петельку. Потом приподняла голову Арсения и вложила ему в губы горлышко пластмассовой бутылки:

— Ну, ну, давай же, пей!

Журбин-Хорн «очнулся» начал жадно всасывать воду…

— Я чай подменила, — споро зашептала Тамара. — Вместо сон-травы хорошие травки запарила. Когда Егорша вновь поить тебя начнет, пей. Это тебе поможет.

Постоянно прислушиваясь, Тамара дожидалась пока пленник напьется и говорила:

— Я твои вещи под котел запрятала. Заполночь сундук опять с крышки отодвину. Тогда ты уже ходить сможешь… Уходи.

— Нет, — прохрипел Журбин.

— Уходи! — взмолилась девушка. — Или что-то нехорошее случится!

Едва шевеля языком, Журбин протолкнул наружу слова:

— Без тебя я не уйду.

Девушка осторожно прикоснулась к мыслям Арсения. Наткнулась на невообразимую кашу из событий и образов и пугливо отпрянула:

— Уходи! — Тамара резко встала на ноги и, запрятав пустую полулитровую бутылку в карман длиннополого жилета, пошла к лестнице.

Журбин-Хорн постарался приподнять вверх голову:

— Почему ты мне помогаешь?! Ты мне поверила?!

Тамара обернулась. Постояла секунду…

— Не тебе. СЕБЕ.

В одно мгновение девушка отправила пленнику картину, дополненную личными ощущениями: из-под засыпанных прелой листвой раскоряченных корней дерева извлекают сверток. Разматывают. Самосвал показывает всем измазанный землей и гарью автомат. Радостно им потрясает.

Тамара берет этот автомат в руки… Руки привычно и умело передергивают затвор, приклад удобно приникает к плечу, глаза сосредотачиваются на мушке…

Конкретно в тот момент на Тамару ливнем хлынули воспоминания! Е е руки когда-то держали именно э т о т автомат. Стреляли из него. «Калашников» все еще пах пожарищем и пачкался углем…

Нахлынувший поток Тамару испугал! Она у в и д е л а как у б и в а е т. Голыми руками, ножом, из огнестрельного оружия, из вертолетной пушки лупит — лес горит!!!..