Без шума и пыли

Ахмед еле заметно кивнул.

– По миллиону долларов на «Визу» и «Мастер-карт» и полтора миллиона на «Чейз Манхэттен банк», – пояснила сидевшая ближе девушка.

– На ваш банк, я думаю, деньги еще не поступили, а на «Чейз Манхэттен банк» уже могли. Давайте проверим? – задал вопрос Сан Саныч, невинно смотря на Ахмеда.

– Деньги долго идут, они могут и до завтра не дойти до Америки, – быстро ответил Ахмед и нервно облизнул губы.

– А в ваш банк деньги поступили? – спросил дотошный Сан Саныч, не отрывая простодушного взгляда от лица управляющего.

– Это прямая линия. Деньги уже на счете карточки! – заверил Ахмед.

– Сейчас можно снять немного денег по этим карточкам? – спросил Сан Саныч, вставая с кресла.

– Конечно, любую сумму в пределах вашего счета, – уверенно ответил Ахмед, еле заметно улыбнувшись.

– Девушка покажет мне банкомат, и я проверю карточки, а девочки пусть считают вторую сумку, – распорядился Сан Саныч, идя к двери.

Повинуясь кивку хозяина, крайняя девушка пошла за Сан Санычем.

– Недоверчивые у тебя телохранители, – брезгливо кривя губы, заметил управляющий банком, пристально глядя на Филарета.

– Прошу прощения, не знаю вашего имени и отчества, проверять нужно всегда. Блатные говорят: «Береженого бог бережет», – начал Филарет, но управляющий бесцеремонно прервал его:

– Мне не нравится, когда слуги открывают рот без моего разрешения. Скажите спасибо, что вас посадили за один стол со мной!

Он отвернулся к Ларисе и нежно спросил:

– Ты ведь, дорогая, тоже так считаешь?

– Конечно, милый, – промурлыкала Лариса, нежно погладив Ахмеда по руке, внаглую прижимаясь к нему грудью.

Филарета прямо передернуло от этого бесстыдства. Глухая волна злобы начала подниматься в нем.

– Больше ни одного лишнего слова! Что-то вы у меня разболтались! – прикрикнула Лариса на Филарета.

– В старину мои родственники отрезали слугам языки. Меньше болтают, не мешают хозяину думать, – сказал Ахмед, презрительно глядя на Филарета.

– Еще раз не вовремя откроет рот, и ты ему отрежешь язык, – пообещала Лариса, беря со стола бутерброд.

Сан Саныч с девушкой вернулся и протянул Филарету три тысячи долларов и две банкоматовские распечатки.

Филарет только мельком взглянул на них и, чуть склонив голову, передал Ларисе.

– Все нормально, – констатировала Лариса, о чем-то нежно воркуя с Ахмедом.

«Есть, конечно, шанс, что она меня кинет с этим лощеным казахским хлыщом, у которого денег в карманах его костюма больше, чем мы сегодня украли в банке», – тоскливо подумал Филарет, наблюдая за проворными руками девушек, которые ловко считали деньги.

Он не видел, как Лариса, ловко вытащив бумажник у своего ухажера, переправила все его содержимое в свою сумочку.

Через два часа все деньги были пересчитаны.

Забив оставшиеся деньги на кредитные карточки, девушки как по команде встали и посмотрели на хозяина.

Прозвучала короткая фраза по-казахски, после чего девушки церемонно поклонились и, не поднимая голов, гуськом вышли из комнаты.

Баба Маня сладко потянулась и ровно уселась на стуле.

– Я вот думаю: выпускать вас живыми из банка или нет? Может, обоим язык отрезать за хамство? Не поверить управляющему банком! Это прямое оскорбление моих лучших чувств перед лицом любимой женщины! – накручивал себя Ахмед, бегая по комнате, как разъяренный тигр в клетке.

Лариса испуганно смотрела на него, чуть приоткрыв рот.

– Ты все сказал? – спокойно спросила баба Маня, задирая рукав джинсовой рубашки.

– Что там шепелявит старая перечница? – вздернул подбородок Ахмед.

– На внутренней стороне руки у меня прикреплена стрелка. Если она попадет в твое тело, через пять секунд ты умрешь. Ты думал, что если добавил снотворное в кофе и бутерброды, то оказался умнее всех? Когда ты пешком ходил под стол, я уже вышла на заслуженную пенсию, но кое-какие химикаты у меня со старых времен остались. Моя контора делала в свое время прекрасные протитвоядия. Сейчас ты подойдешь прямо ко мне и выпьешь эту пилюлю! – сощурив глаза, негромко предложила баба Маня.

Сейчас она стала похожа на змею, готовую в любой момент ужалить. Ее глаза ловили каждое движение Ахмеда.

– Ничего я пить не буду! – попробовал возразить Ахмед.

Его смуглое лицо побелело, а руки затряслись, как у старика.

– Не выпьешь – значит, умрешь, – спокойно сказала баба Маня, поднимая правую руку.

– Без меня вы не выйдете из банка! – попробовал возразить Ахмед.

– Значит, мы взорвем твой банк вместе с тобой, – заметил Сан Саныч, показывая маленькую коробочку с мигающей лампочкой, и объяснил: – В сумки вмонтирована американская взрывчатка С-23. Она в тысячу раз сильнее тротила и не определяется собаками. Ее хватит, чтобы развалить весь банк. Лучший вариант для тебя – это проглотить таблетку. С ней ты имеешь шанс выжить.

Ахмед дрожащими руками взял таблетку и положил ее в рот.

Баба Маня подскочила к управляющему и, заломив ему руку, заставила от боли открыть рот. Ловко запихнув капсулу в рот, пропихнула указательным пальцем внутрь и, сжав пальцами челюсти, секунд тридцать держала рот закрытым.