Без пути-следа

Олег принял их, не пересчитывая.

— Слушай, старик, тебе работа нужна? Такая тема? Словом, нам сейчас нужен будет человек на должность хаускипера.

— Кого-кого?

— Хаускипера. По старинке — начальника АХУ.

— По старинке ничуть не лучше.

— Ну, снабжение, понимаешь? Начальник хозуправления. Порошки-салфетки? ну, что там по хозяйству бывает? Короче говоря, я замолвил словечко, если ты согласен? — Олег сунул деньги в карман брюк. — Бирюков не против попробовать. Образование у тебя есть. Я поручился.

— Вау, — заинтересованно сказал Митя.

— Работа не пыльная. Машина под тобой, свой кабинет. Но, сам понимаешь, «Интурист» — режимный объект. Нужно сначала паспорт сделать. Так что после того, как получим паспорт, сразу к Бирюкову. Как раз и выборы пройдут. Хотел тебя сейчас ему показать, но ему обед привезли, он обедает.

Во двор въехала старенькая «семерка». Из двери штаба к ней вышли мужчины, стали выгружать из багажника стопки листовок.

— И вот еще что, — сказал Олег. — Вадим Васильевич просил тебя помочь ему сейчас, сегодня. На твоем месте я бы не отказывал.

— А что нужно делать?

Митя был несколько обескуражен поворотом событий, словом «хаускипер» и, в принципе, был готов к любому заданию.

— Сейчас людей не хватает для того, чтобы листовки расклеивать. Ты не смог бы?

Дело оказалось несложное. Митя хотел было спросить, оплатят ли эту работу, но, поразмыслив, решил, что это не столь уж важно и «хаускиперство», само собой, того стоит. Олег ушел и скоро вынес ему цветастый пакет с кипой листовок, клеем и кисточкой.

— Пойдем, — сказал Олег, отдавая пакет. — Покажу тебе твой район. Мне потом как раз надо там зайти к одному человечку.

Они перешли через дорогу и двинулись во дворы. Смеркалось быстро. Просто сдвигались темно-синие шторы над крышами. В продуваемых дворах, окруженных панельными высотками, попадались случайные торопливые люди.

— Главное сейчас — оставить у него положительное впечатление, — говорил Олег. — Он сейчас в такой запарке, десятки людей вокруг него вьются. Но он все подмечает. Потом, когда отойдет от всего этого, все вспомнится. Я когда листовки брал, он спросил: «Что, еще людей нашли?». А я говорю: «Это мой товарищ, которого я хочу к нам пристроить, вызвался помочь».

— Ты же сказал, он сам просил.

— Думаешь, он все помнит! Ну вот, пришли. — Олег остановился перед щитом возле гаражей, обклеенным листовками кандидатов.

— Слушай, а если его изберут, разве он не должен будет отойти от дел?

Олег посмотрел на него с укоризной.

— Меньше газет читать нужно, — и шагнул вплотную к щиту.

Шагнул и Митя. С агитационных листовок на него глянули светлые и насквозь честные лица кандидатов. На роль слуги народа претендовали кроме Бирюкова: молодой бизнесмен на ностальгически алом, в беспокойную складку фоне и полковник, погруженный в глубокую задумчивость о судьбе, — слоган, написанный красно-сине-белыми буквами, пояснял: «Судьба страны — моя судьба». Вадим Васильевич Бирюков на листовке выглядел молодцеватым и бывалым. Гусар. А в жизни Митя с ним пока не встречался.

— Из этого двора пойдешь прямо в соседний, оттуда свернешь направо, и там до дороги, кажется, три щита. Увидишь. И все. Клей можешь не заносить. Лепи побольше, штуки по три. Да, главное? Ты других кандидатов срывай, ладно? У нас специальные люди потом ходят, проверяют.

— Срывать?

— Ну да. — Он подошел к щиту и дернул листок, с которого всматривался в вечер пожилой полковник. Полковник стал исчезать неровными полосками, от уха до уха заполняясь белой шершавой пустотой. Полоски бумаги Олег бросал себе под ноги, а Митя нервно озирался. — Ну, примерно, так. Пока. — Олег пожал Мите руку. — В понедельник позвони с утра, я тебе попробую с ним встречу устроить.

— Заодно расскажешь, как дела с паспортом.

— А чего там рассказывать? — пожал плечами Олег.

Он ушел, а Митя принялся сдирать остальных.