Без предела

– Что теперь, Карл? – поинтересовался Ассад, направляясь по Бредгэде мимо церкви, где Мёрк проходил конфирмацию, а совсем недавно отпевали Ронни.

– Я не могу просто так взять и уехать. Мне нужно поговорить о случившемся с родителями или братом. Я не могу допустить, чтобы эта клевета распространялась дальше.

На круговом движении у Ольборгвайен он указал на проселочную дорогу в северном направлении.

– Сразу после госпиталя с правой стороны первый поворот налево. Мы не поедем сейчас на ферму. Немного постоим посреди поля, а я пока сам подумаю, что делать, когда приедут остальные.

Карл с грустью посмотрел на хутор, когда Ассад остановился на обочине. Здесь он вырос. Здесь сформировалось его стремление к непредвзятости и возникла потребность борьбы с несправедливостью. Здесь он прострелил бедро воришке сена. И здесь научил своего брата, что младше – вовсе необязательно значит слабее. Здесь он завел свою первую собаку, здесь же отец ее пристрелил. Здесь испытал самый первый в своей жизни оргазм – на соломенных рулонах, со старым номером «Варьете» на коленях.

Хутор «Йоханне». Отсюда берет начало его мир.

Они провели в молчании целых полчаса, как вдруг в зеркале заднего вида в облаке мельчайших брызг, летящих из-под колес, появился внедорожник.

– Они не остановятся, можешь не сомневаться. – С этими словами Карл вылез из машины и встал посреди дороги.

Он услышал предостерегающий крик Ассада, когда вытянул руку вперед, в направлении несущегося на всех парах родительского автомобиля. Еще он услышал ругательства, несущиеся из салона, когда машина наконец-то остановилась всего в нескольких сантиметрах от его ноги.

Однако Мёрк предпочел проигнорировать обращенные к нему мольбы матери, которая просила его возвращаться восвояси, когда он распахнул водительскую дверь. Ни за что.

– Я буду лаконичен, чтобы не возникло недопонимания. Я не имею никакого отношения к тому, о чем написал Ронни в своем письме. Напротив, я потрясен не меньше вашего – в первую очередь потому, что любил его отца больше, чем кого бы то ни было в мире. И я говорю это сейчас. Так было, и так есть, а иначе быть не может. Биргер Мёрк вселил в меня гораздо больше решимости и самоуважения, чем вы, и за это я любил и уважал его. Твой брат, папа, был веселым человеком, прекрасно разбиравшимся в людях. Этому ты мог бы у него поучиться. И тогда наши с тобой взаимоотношения наверняка не стали бы такими странными, как сейчас.

– Ты верен себе, – с издевкой произнес отец Карла. – Всегда идешь всем наперекор, всегда все лучше всех знаешь. И всегда стремишься к провокациям.

Карл еле-еле удержался от очередного выпада.

– А почему? – спросил он вместо этого так тихо, что его почти не было слышно. – Почему, папа? Разве не просто все объяснить? Потому что ты не открыл мне дорогу к независимости. Но это сделал дядя Биргер, и я по-прежнему тоскую по нему. Такова моя защитная реакция. И если из тебя еще не выветрилась вся твоя педантичность, думаю, лучше тебе оставить меня в покое.

– Ты распахал луг, несмотря на мой запрет, ты избил своего старшего брата, ты оставил хутор.

Карл кивнул.

– А ты считаешь, что братец Бент на такое не способен? Но хозяина норкового царства из Фредериксхавна все-таки вряд ли заинтересует перспектива стать хозяином хутора в Брёндерслеве, помяни мои слова. И если ты думаешь, что мой старший брат готов продолжить твое дело, когда ты почишь в бозе, я настоятельно рекомендую тебе заранее обсудить с ним эту тему во всех подробностях, не то мать останется с проблемой один на один. А почему тогда я должен был брать такую ответственность на себя? Ты вообще когда-нибудь интересовался моим мнением? По-моему, нет.

– Я интересовался по-своему, ты слышишь? Вообще-то, полицейские обычно умеют читать между строк.

– Едет брат Ронни! – крикнул Ассад из служебного автомобиля.

Карл взглянул на дорогу. Совершенно классический пикап. Повсюду обвешан противотуманными фарами. Дерьмо на колесах с суперширокими покрышками и морем хромированных деталей. Эта колымага стоила чуть ли не дешевле, чем все прибамбасы, которыми она была увешана. Прекрасная иллюстрация комплекса неполноценности чистой воды.

– Мама, я позвоню, – успел выпалить Карл, захлопывая за собой дверь. Если поторопиться, то можно успеть развернуться в противоположную сторону и умчаться в направлении Серритслева, прежде чем Сэмми перекроет им путь.

Но тут произошло нечто странное. Сэмми всего в пятидесяти метрах от них резко затормозил, так что крыша автомобиля оросилась водой из лужи, выскочил из машины и что есть мочи закричал:

– А наследовать и нечего! – Затем он истерично захохотал. – Ха-ха, у Ронни ни шиша не было. Все было записано на имя жены. Так что ты ничего не получишь, Карл. Ни черта лысого. Можешь отправляться домой в свой Копен горевать, проклятый легавый!

И он разразился таким хохотом, что сложился в три погибели, каждую секунду рискуя завалиться на бок.

Если б Карл был в состоянии, он задержал бы болвана за вождение в пьяном виде.

– Странно. Твой отец все равно подозревает тебя. Знаешь, почему? – спросил Ассад.