Без права на ошибку

– Ты меня спрашиваешь? Я такое первый раз вижу. Аж мурашки по коже. Не хорошо это, когда живот растет с такой скоростью. Ты роды когда-нибудь принимал?

– Нет, – опешил я от такого неожиданного вопроса.

– И я нет. А придется. Эта половина твоя, эта – моя. Надеюсь, бабы сами знают, что надо делать.

Когда женщины начали стонать, оставаясь при этом без сознания, я откровенно запаниковал. Лишь грозный рык Груста вернул меня в сознание, и я принял первые в своей жизни роды. Вернее, стоял рядом и подставлял руки под нечто скользкое, черное, лишенное конечностей и совершенно непохожее на человеческое дитя. Сбоку послышалась ругать Груста – у него было тоже самое. Мы расстелили на земле кусок тряпки и начали складывать на нее то, что только что вылезло из земных женщин. Какие-то куколки, внутри которых что-то билось. Пара мгновений на солнце и одна из куколок начала раскрываться, являя на свет странное существо – мясистое, волосатое, с длинными ушами. Таких особей я уже видел. Сизый, Ольсен. Представители расы шурван. Дети не орали, не требовали тепла. Они просто лежали и смотрели на нас вполне разумными глазами. По телу прошли мурашки и меня чуть не стошнило. Зрелище было ужасным.

Задание «Что может быть страшнее смерти?» выполнено. Вы выяснили, для чего монстры похищают женщин, способных к рождению.

Уровень +1 (41).

– Инкубаторы, – прорычал Груст и со всей силы ударил по земле. – Гребанные инкубаторы! Вот какая судьба ждет нашу Землю!

Я подошел к ближайшей девушке. Молоденькая, от силы лет двадцать. В меру красивая, в меру обычная. Вот только неподвижная и без сознания. Я открыл веки – зрачка видно не было, он запрокинулся. Телефона рядом не было, потому узнать статус никак не получалось. Неожиданно девушка застонала и согнулась в позу эмбриона. Все оставшиеся повторили ее жест, чтобы через пару мгновений расслабиться. Вот сейчас у меня в буквальном смысле душа ушла в пятки – живот девушки начал расти прямо на глазах. Очередной виток беременности. Через восемь-десять часов родятся новые уродцы.

– Они не вернутся в сознание, верно? – на Груста было страшно смотреть. Таким я его никогда не видел. Хмурый, потемневший, сгорбившийся, состарившийся лет на двадцати минимум.

– Нет. Я уже видел такое. Тело здорово, но разума больше нет.

– Марк, уйди…

– Груст, я…

– Уйди, тебе говорят! – заорал мужик. – Пошел прочь! Я любил ее! И должен сделать это сам!

На негнущихся ногах я пошел к Малому, вздрагивая каждый раз, когда слышался выстрел. Нашел в сарае две лопаты и вернулся в Грусту. Сильный мужик стоял на коленях над Миледи и рыдал. Аккуратная дырка в голове показывала, что рожать она больше не сможет.

Я молча воткнул лопату в землю и принялся копать яму. Груст присоединился через минуту. Не говоря друг другу лишних слов, мы побросали тела вниз и засыпали их землей. Сверху уложили огромную плиту, за которой пришлось идти вдвоем, после чего Груст нацарапал надпись:

Здесь лежат тридцать хранительниц очага. Почти их память, путник.

– Малому сам скажу, – не глядя на меня произнес Груст. – Почему на тебя Ольсен взъелся? Просто так приказ о ликвидации не отдают.

– Я ему должен, – смысла скрывать правду не было. Я честно рассказал о сестре, о том, как ее спасли и моих предположениях относительно будущего рабства.

– Сто тысяч Монет – это дофига.

– Десятая часть есть, а там и остальное прибудет. Если получится дотащить Чемпиона до Ольховки, проблема будет решена полностью.

Однако исполнить это не получилось. На крыльце мы встретили хмурого Малого.

– Я ничего не делал! Честно! Он сам сдох! – пылко заверил он, пряча глаза. Вот только десяток глубоких дырок в голове твари совсем не походили на то, что она разучилась дышать самостоятельно.

– Зачем? – спросил Груст.

– Это они сестру убили! Твари! Ненавижу их всех! – как бы Малой не храбрился, возраст взял свое и он разревелся.

– Правильно, что ненавидишь, – Груст обнял парнишку. – Только ненавидеть нужно со знанием дела. Фото сделал?

– Что? – переспросил Малой, шморгнув носом.

– Ты фото твари сделал? Монеты получил? Как ты отомстишь за сестру, если будешь позволять себе страдать? Надо сделать фото. Выполнять!

– Есть выполнять…

Я готов был отдать все, что у меня есть, чтобы не оказаться на месте Малого. Плохо, когда дети так быстро взрослеют. И плохо, когда они взрослеют по такой причине. На телефон упало 220 Монет – моя доля за мертвого монстра и его вторая фотография. Дрон взлетел в небо, показывая, что в радиусе 500 метров нет ни одного живой души.

– Куда сейчас? – спросил Малой.

– Мы – искать следующую ферму, ты – займешься другим делом. Это приказ, боец! – беспрекословно произнес Груст, увидев, что парень собрался возражать. – У тебя важная миссия – нужно пройти Подземелье. В одиночку. Марк, расскажи о нем.