Без права на ошибку

Из этого зала вело два хода. Один – строго на восток, другой забирал чуть южнее, в направлении острова Пески. Первый ход был полностью из камня и так же сух, как и все подземелье, а вот второй отличался. Сразу становилось понятно, что он гораздо старше предыдущих – стены, пол и потолок его были сложены из огромных бревен-кругляков, промазанных какой-то черной пропиткой. Данил, ковырнув один из них, убедился, что это что-то вроде смолы – кто их знает, чем там древние дерево пропитывали. Но сохранность бревен была просто потрясающая – постучав, Данил услышал сухой звонкий отклик, будто бревно триста лет не под землей пролежало, а на складе какого-нибудь мебельного комбината. Умели же строить древние…

Ход был невелик, метра полтора в ширину и два в высоту, так что Добрынину было в нем тесновато. Но все же, прикинув, он выбрал именно его. Логика была проста: за Суру должен вести более старый ход, и бревенчатый коридор имел все основания считаться именно таковым.

Двинулись. Пол коридора с самого начала резко пошел вниз. Здесь, за монастырем, на поверхности начинался довольно крутой склон, ведущий к реке и застроенный одноэтажными домишками частников. Там давно уже было не продраться – кишела живность, выросли целые джунгли, соваться в которые имело смысл только со взводом огнеметчиков, выжигая все вокруг себя. А здесь – пожалуйста вам: чистый коридор из плотно подогнанных друг к другу просмоленных бревен с промазанными такой же смолой стыками. Как это строили триста лет назад, Добрынин даже и представить не мог. Разве что ход повторял изгибы какой-нибудь подземной речушки, пробившей себе путь в толщах земли и использованной потом мастерами. Такое – да, вполне могло быть. Более того, скорее всего так и было, потому что пробить под землей десятикилометровый туннель, да еще и под рекой, под силу разве что метростроевцам…

– А ты обратил внимание – тут нет ни одной крысы, – сказала вдруг из-за спины Юка. – Ни единой. А ведь они должны тут быть – ходы проходили под жилыми домами, сообщение с ними тоже есть. Хоть какая-то живность, но обитать тут должна…

– Нет – и отлично, – сосредоточившись на тьме впереди, ответил Данил. – Чего им тут жрать? Передохли, наверное…

Юка хмыкнула с сомнением, но тему развивать не стала. А вот Данил все же запомнил. Пожалуй, верно. Должны быть крысы. А еще – летучие мыши. Но нету ни одной. Почему?..

Спускались они не так долго, как того ожидал Добрынин. Шагов через триста спуск наконец-то прекратился, и коридор, выровнявшись, пошел горизонтально. Здесь уже было не так сухо, как на верхних уровнях – с потолка покапывало, на полу стояли лужи, стены поросли подушками зеленого мха, а в одном месте из-под бревна в правой стене пробивался ручеек и, шелестя, убегал вперед, во тьму коридора.

– Всё, мы под рекой, – тихо сказала Юка. – Смотри, как сырости разом прибавилось…

– И ведь держат, – кивнув на потолок, отозвался Добрынин. – Сколько лет – а держат!

– Лиственница, – уверенно ответила девушка. – Вот сто процентов она. Я читала, что в Венеции – это город в Италии, построен прямо на воде – дома стоят на сваях из лиственницы. И некоторым из них сотни и сотни лет! Она в воде только крепче становится, даже в болотах не гниет. А здесь ее еще и поверху смолой обработали. Триста лет для нее – тьфу!..

Добрынин кивнул. Лиственница так лиственница. Что угодно, лишь бы держало. Им, судя по всему, здесь еще ползать и ползать. Не хотелось бы, чтоб ход обрушился и водой затоп. Она, эта водичка, теперь каким только дерьмом не загажена…

– Кстати о воде, – Данил вдруг остановился. – Ну-ка, проверь ручеек…

Юка тут же с облегчением опустила кофр на землю – видно было, что он здорово ей надоел.

– Есть, – объявила она, поколдовав некоторое время с пробирками и колбочками. – Очень малая концентрация, но есть. Хинуклидилбензилат или Би-Зет. Психотропное БОВ^[30] американского производства. Я их у себя в Балашове изучала. Хреновая штуковина…

– Смертельно?

– Смотря от концентрации. Химия – вещь такая… Все зависит от концентрации вещества. Но здесь, в этом ручье – не смертельно. Сухость во рту? Головокружение, мышечная слабость?..

– Нет, – ответил Добрынин, прислушиваясь к себе. – Ничего такого.

– Хорошо. Если что-то почувствуешь – сразу говори!

– Фильтры не помогают? – удивился Добрынин.

– Против Би-Зет? Помогают, – кивнула Юка. – Это уж я так, чтоб ты не расслаблялся. У меня есть кое-что против этого, в аптечке. Ты только не медли, говори, если что почувствуешь…

– Конечно скажу, – проворчал Добрынин. – Думаешь, мне охота от этого дерьма загнуться?

Собрав кофр, двинулись дальше. Еще примерно двести шагов – и ход вдруг начал слегка подниматься, явно стремясь приблизиться к поверхности.

– Повышается, – пробормотала сзади Юка. – Но ведь сыро еще вокруг… Мы все еще под рекой…