Без права на ошибку

Долго оплакивать погибших времени не было – каждый из группы знал, на что идет. Первые потери? Что ж… Когда-то это все равно случится. Нужно было торопиться – Данил буквально физически ощущал каждый утекающий по реке времени день. Середина марта. До прихода Хасана в Сердобск – три месяца. И есть еще время для последнего шанса…

Операция провалилась – но в запасе имелся еще один вариант. Нужно было вновь идти на север. Община комбината – это было последнее, что он еще не попробовал. Того самого комбината, который этим летом уничтожит Первая Ударная с помощью бойцов Убежища. Там – «Тополя». Грозное оружие, которое сможет положить конец экспансии Берегового Братства. И эта община, сколько помнил Добрынин – прямой конкурент группировки. Так сказал Профессор.

Враг моего врага – мой друг.

В Пензу они зашли всего на полдня, только за тем, чтоб пополнить запасы. Благо, у Добрынина в закромах Нового Убежища был избыток еще с Казахстана. Да и топливо в тех двух цистернах, что приволокли в прошлом году, еще оставалось. Добрали недостающее – и снова в дорогу.

Маршрут был уже известен, и потому ДШГ не плутала. Но за пять лет с момента последнего их здесь появления она очень сильно изменилась – и конечно, не в лучшую сторону. Еще больше ям, еще больше кочек, еще меньше асфальта – фактически, теперь его просто не было. Это была теперь та самая дорога, по которой Первая Ударная, торопясь, ползла две недели.

Почти столько же понадобилось и ДШГ. Две недели на то, чтобы, вставая лишь на ночлег, пройти от Пензы до дома старика Шамана. В поселках, попадавшихся на пути, они уже не останавливались – Данил не желал, чтоб его, не дай бог, запомнили и опознали через три месяца. Одно дело – Сказочник. А если так будет везде? Как отреагирует на подобные узнавашки Хасан? Это даже не смешно…

Дорога до Тиманского кряжа была ему известна. Но вот после… Он никогда не бывал дальше по тракту, не знал путей и подходов. В первый раз их перетащил Непутевый Тоннель, во второй раз они не поднимались выше дедова дома. И потому последний отрезок пути ДШГ шла на ощупь.

Что было известно о северном комбинате… Профессор, перед самым отъездом указав их цель между Интой и Воркутой, врал. Или ошибался – теперь уже не узнаешь. Комбинатовская община находилась в районе Печоры, километров за двести до Инты. Это Добрынин понял еще тогда, в прошлый поход, когда сверялся с картой. Мимо проходил тракт и железная дорога. Пожалуй, достаточно, чтобы найти большую общину. На крайний случай – остановиться и спросить, как делали они уже не раз. Язык, говорят, до Киева доведет…

Всю дорогу, пока шли до Печоры, Добрынин неусыпно бдил, контролируя окрестности. Снова оказаться в Непутевом Тоннеле или попасть в лоскутную местность Блуждающего Края – да ну его нахрен. Хватило выше головы. Однако, прошло без эксцессов. Миновали Зеленоборск, Рыбницу, Талый, Каждером… Все эти названия он читал на облупившихся придорожных указателях, сами же поселки были безлюдны. И лишь в Чикшино им попалась старуха, ковылявшая по обочине и тащившая на плечах коромысло с ведрами.

– Ась? Комбинат? – противным голосом переспросила она, теребя бородавку на подбородке. – Отродясь у нас тут комбинатов не было… Так эта… Можа, газовики нужны? Это вам до Березовки и направо, вдоль чугунки!

– Чего-чего? – удивился Добрынин. – Чугунки?..

– Атой… Железная дорога тама ответвяется и напрямки до них уходит. Верст десять до ней… А за чугункой сразу газовики.

– Большая община?

– Самая крупная в нашем крае… Остальные-то по тайге да по болотам раскинуты, живут семейками пять-десять человек. А энти вместе держутся.

– Сколько людей?

– А я знаю? Можа, пятисот, можа, тыща… Нам не сказывають.

– Березовка, что – жива, мертва?

– Нету никого. К газовикам переселились.

Бабку наградили тремя банками тушенки, на которую она вытаращила глаза, и отпустили с миром. Получалось, что комбинатовская община – эти самые газовики и есть.

Пока шли до Березовки, Добрынин прикидывал. Заявляться целым караваном ни к чему. Гораздо правильнее, если в ворота поселка постучится один человек и попросит встречи с местной верхушкой. Неизвестно, как там может повернуться. Не пришлось бы экстренно уходить, как в том же Ульяновске…

Сказал об этом Юке – и, естественно, нарвался на бурные возражения.

– Опять меня с собой не берешь! – разозлилась она. – Вот как так-то?!

– И не возьму, – пожал плечами Добрынин. – Более того – вообще никого не беру. Хватит уже, Ювелира с Батоном в Казахстане оставили. Если повернется нехорошо – мне одному проще отрываться. И куда полезнее будет всем остальным сидеть в условленном месте и быть готовыми к встрече.

– Ну Дань… Неправильно это… – попробовала она зайти с другой стороны. Лицо жалобное, просящее… – Ну сам подумай, что теперь-то опасного? Приехали предупредить… Они же сами благодарить нас должны!

– Может, и так. А может, и нет, – развел руками Данил. – Спорить не будем. Это не обсуждается.

Она надулась, но Добрынин был неумолим.