Без права на ошибку

– Да это мне… Я страсть как рисовать люблю! А Даня заметил как-то, и с тех пор мне все что под руку попадется тащит. У меня ужасть сколько рисунков! – похвалился Сашка. – Хотите покажу?..

– Потом покажешь, – осадил его Добрынин. – Работай, не отвлекайся.

У самого маленького, похоже, действительно был серьезный талант. За те полчаса, что грузилась «буханка», Сашка сумел превратить Добрынина в восьмидесятилетнего старика. Глянув на себя в зеркало, тот ахнул: седая шевелюра, седая же бородища веником, красная морщинистая кожа в пигментных пятнах… Дополнительной убедительности придавали пластмассовые очки с дужкой, перемотанной канонической синей изолентой, и шикарная узловатая клюка, вырезанная из целой деревяшки.

– Готово вроде… – осмотрев результаты своих трудов, неуверенно сказал Сашка. – Ну-ка… нагинайтесь мальца…

Добрынин, собрав в кулак весь свой актерский талант, согнулся в пояснице и оперся обеими руками о клюку.

– А скажите что-нито…

– А ну, мать твою наперекосяк!.. Пропущай давай, молокосос! В город нам надоть! А то щас жопу-то на клюку намотаю! – пыхтя и стараясь подражать старческому фальцету, проговорил сталкер и погрозил мелкому кулаком. Сашка как стоял – так и рухнул от хохота.

Однако старший Родкин не был так доволен. Критично осмотрев Добрынина, поцокал, покачал головой:

– Слишком уж вы здоровый. Не бывает таких дедов, – вынес он вердикт. – Ладно… Мы на вас серую хламиду наденем и под нее подушку привяжем. Как будто вы толстый.

– Старый толстый дед, – вставил присутствующий тут же Мишка.

– И нож будет куда спрятать, – кивнул Добрынин.

– А еще перед самой заставой самогоном рот прополоскать, – снова подал голос Мишка. – И тогда получится старый толстый пьяный дед…

– Кстати вариант, – кивнул Данила. – Тащи самогон. Мы эту бутыль прямо в руки ему дадим.

Добрынин уже и не вмешивался. По всему было ясно – пацаны действительно намереваются протащить его за кордон. Стараются. Так пусть и решают сами. Им тоже несдобровать, если вскроется…

Со здоровенной бутылью самогона в руках он выглядел совсем уж живописно. Бутыль была огромная, точно такая, какую изображают в старых фильмах. Четверть. Внутри – мутная жидкость. Вытащив пробку, Данил понюхал – несло оттуда изрядно.

– Пить не придется. Только в рот набрать, прополоскать – и можно выплевывать, – успокоил его тезка. – Вам же потом бежать и бежать, а пьяным вы бежать не сможете. Разве только до ближайшего оврага…

Добрынин усмехнулся: что верно, то верно, на заплетающихся ногах далеко не уйдешь. Хотя… кто-то может и поспорит с этим…

Загрузились. В этот раз Данила указал на переднее сиденье – нужно было, чтоб у проверяющих не возникло даже и мысли о подвохе. А поэтому – максимальная открытость. В машине должны быть видны два человека – старый и малый. Усевшись на сиденье, Добрынин тут же принял максимально расслабленную полулежачую позу, высунул в окно половину клюки, горлышко бутыли и расслабил мышцы лица, позволив физиономии разъехаться в блаженной улыбке. Челюсть съехала вниз, один глаз прикрыт, другой мутно на мир смотрит, голова мотыляется из стороны в сторону… Подзагулявший дед, да и только.

– Пойдет, – резюмировал тезка, забравшись на сиденье водителя. – Сильно много не разговаривайте. Легенда такая: везем навоз родственникам в город. А вы – мой дед – тоже решили выбраться. У вас день рождения. Ну сколько… ну пусть вам будет восемьдесят. Юбилей, серьезная дата. Хотите у родственников остаться. Это чтоб я назад один вернуться смог…

– Они знают, что у тебя есть дед?

– Они обо мне много чего знают. Там и анкета, и остальное… Заявление-то я недавно написал. Но это пока в строевой части, на рассмотрении у командования. Рядовой состав, сержанты – им все это вряд ли известно.

Добрынин молчал. Ситуация повторялась. Только два месяца назад это был Николай Иваныч, а теперь – вот этот вот пацан, тезка.

– Ты понимаешь, что после этого тебе, скорее всего, уходить придется? – спросил, наконец, он. – Вот смотри… Ну поступил ты, допустим, на службу в группировку… Но если потом вдруг выяснится, что деда у тебя нет и не было – возникнут вопросы, кого же это ты вывез в то время, когда поселок был блокирован и велись поиски особо опасного?.. Они там не идиоты, чтоб не догадаться. Спросят. И спросят по всей строгости.

– Мамка с братанами уже упаковываются, – усмехнулся Данила.

– То есть все равно…

– Все равно, – кивнул тезка. – Долг платежом красен.

Едва тронулись – сразу же пооткрывали все окна. Пока едешь – еще терпимо, вонь назад ветерком сдувает. Но стоило тормознуть – полный кузов свинячьего дерьма сразу же начинал влиять на самочувствие.

До выставленного поста от дома Родкиных было около километра. И хотя доехали они быстро, Добрынин видел по дороге как минимум четыре группы, которые обшаривали поселок дом за домом. Пожалуй, до темноты Братство с обыском управится, и то, что три четверти всех домишек стоят пустыми, только ускорит это дело.

– Вовремя тронулись, – поглядывая по сторонам, отметил и Данила. – Еще бы с полчаса – и к нам бы наведались. Хорошо, что я вас встретил…