Без права на ошибку

По Самотеке прошла колонна тягачей 76 мм дивизионных пушек. Вслед за артбатареей по этой же улице, по хорошо укатанному снегу, покрывшему ее проезжую часть, проехали еще три грузовика ЗИС 5. В их кузовах на лавках сидели люди с винтовками в руках, все они пока еще были одеты в гражданскую одежду. Пока Васька стоял и рассматривал то, что сейчас происходило на Самотеке.

К тротуару, неподалеку от него, подкатила и остановилась «Эмка». Из ее салона вылез высокий, моложавый бригадный комиссар с большой пятизвездочной звездой на рукаве шинели, перетянутой желтой кожаной портупеей. Он подозрительно покосился в сторону Васьки. Тому стало понятно, почему комиссар так на него посмотрел. Ведь, перед ним стоял парень явно призывного возраста, но он почему-то был одет в гражданскую одежду. Бригадный комиссар прошел мимо, так его ни о чем не спросив. Но Васька сердцем почувствовал скрытый упрек взгляда этого бригадного комиссара. Он даже ему позавидовал, этот комиссар был его возраста, но уже имел звание бригадного комиссара, значит он неплохо повоевал на фронте!

Васька поднял воротник своего демисезонного пальто и, слегка согнувшись, пряча свое лицо от встречных пешеходов, быстро зашагал вниз по Самотечной улице. В этот момент он услышал быстрый топот мальчишеский ног, это, как оказалось, тринадцатилетний Ванька со всех ног спешил его догнать. В самую последнюю минуту Черпак решил, что Пантелеймон, вероятно, плохо знает Москву, что ему нужна помощь в этом деле. Вот он и решил своего мальца Ваньку отправить авторитету в помощь поработать в качества московского гида-экскурсовода.

— Дядя Пантелеймон, остановись, подожди меня! — На бегу прокричал мальчишка.

Васька резко притормозил, лицом развернулся к догоняющему его мальцу и, когда тот с ним поравнялся, тихим слегка угрожающим голосом поинтересовался.

— Чего ты хочешь, малыш?

— Никита Степанович отправил меня к тебе помочь в поисках безопасного убежища, чтобы ты мог бы спокойно переночевать в нашей Москве. Он сказал, что ты не москвич, поэтому вряд ли знаешь, что московская милиция ежевечерне проводит облавы, проверку документов во многих подозрительных местах. Я же знаю немало других мест, куда милиция носа своего не показывает! Причем, о них знаю только я! — Ответил Ванька, не отводя взгляда своих глаз от Васьки, в данный момент он для этого мальца был Пантелеймоном.

Васька стоял, держа свои руки в карманах пальто, его правая рука в этот момент поигрывала рукояткой пистолета ТТ. С ним он чувствовал себя немного более уверенным в себе человеком! Васька был готов в любое мгновение выхватить его из кармана, чтобы выстрелом ответить на малейшую угрозу его жизни. Находясь в состоянии боевой готовности, он в тоже время прекрасно понимал, что любой контакт с противником, или с сотрудниками московской милиции, или с сотрудниками НКВД, однозначно приведет к его гибели. А умирать молодым, ему, ой, как не хотелось! Так как он был совершенно незнаком с Москвой, не знал городских улиц, проспектов и площадей. В этом городе у него не было заранее подготовленных, безопасных убежищ, не было людей, к ому бы он мог обратиться за помощью!

Чем дольше он будет находиться на улице, то существовала большая вероятность того, что рано или поздно на него обратит внимание или постовой милиционер, или оперативник МУРа, или НКВД. Когда они потребуют предъявить документы, то будет уже поздно думать о бегстве, так что само собой напрашивалось решение вопроса, не отказываясь от помощи Ивана-мальца!

— Хорошо, Иван! Давай, показывай мне свое потаенное место, где можно было бы хорошо спрятаться от милиции! Там обговорим, чем будем в дальнейшем заниматься!

4

В самой середине ночи Ваську разбудили громкие голоса, послышавшиеся за дощатой стеной, отделявшей тайник, где он сейчас спал, от комнаты барака. В той комнате проживала Наталья Георгиевна, мать Ваньки-мальца, вместе с его младшими братом и сестрой. По мнению Ваньки, этот тайник был самым надежным местом из всех других его тайников, в которых малец время от времени прятал своих приятелей или уркаганов[20], на время испортивших свои отношения с милицией.

Мать Ваньки, Наталья Георгиевна, знала о существовании этого тайника, порой она даже подкармливала криминальных приятелей сына, прятавшихся в нем. Но от сына она постоянно и настоятельно требовала, чтобы сын прекратил корешить с криминалом. Ей очень хотелось, чтобы он вернулся в школу, продолжил бы в ней учебу. Но уход из семьи пьяницы мужа, лишил ее и ее детей последних средств к существованию. Поэтому Наталья Георгиевна с громадной радостью восприняла предложение Никиты Степановича Черпакова о выплате ей ежемесячного пособия в пятьдесят рублей, если ее сын Ванька будет ему помогать в его работе. Из-за этих проклятых пятидесяти рублей ее Ванечка теперь перестал посещать школу, завел дружков в криминальном мире.

Громкий голос за этой дощатой стеной тайника информировал: