Без права на ошибку

Тогда по приказу полковника Грачева дивизионная конная батарея 76 мм орудий срочно переместилась на левый фланг 217-й дивизии. Эта батарея практически с ходу открыла заградительный огонь по вражеским танкам, первыми снарядами она подожгла один вражеский танк, тем самым поумерив пыл других немецких танкистов! Несколько «Ганомагов», стараясь уклониться от артиллеристского огня этой советской батареи, принялись маневрировать по полю. Пара — тройка «Ганомагов» заползли на участок обороны взвода сержанта Василькова, но расстояние до них оставалось все еще большим. Васька, действуя по наитию, схватил в охапку свое ПТРС, мощными прыжками он понесся к небольшому холмику, расположенному в четырехстах метрах левее от своей траншеи. Вслед за ним бежал боец Роман Сурков, добровольно вызвавшийся стать вторым номером расчета ПТРС. В сидоре, висевшим за спиной у этого бойца, находились оба запасных магазина, двадцать запасных патронов для ПТРС.

Запыхавшийся от быстрого бега, Васька рухнул на этот самый холмик, сильно ударившись локтями, коленями о промерзшую землю. Не обращая внимания на боль, он первым делом установил ПТРС на сошки и, ожидая красноармейца Суркова, осмотрелся кругом. Если уж честно говорить, то этот холмик мало чем улучшил его позицию для ведения огня из противотанкового ружья. Своим огнем Васька разве что мог обстрелять эти три «Ганомага», случайно залезшие в сектор обороны его взвода.

Предварительно проверив укладку патронов в обойме, переданную ему бойцом Сурковым, Васька аккуратно ее вставил в затвороприемник ПТРС. Затем он приклад противотанкового ружья приложил к своему плечу, стал прицеливаться. В качестве своего первого выстрела он выбрал третий, самый дальний от себя «Ганомаг». В какой-то момент его сознание помутилось, Васька почему-то вдруг вспомнил полковника орангутанга, командира его спецкурсов, когда тот поучительно произносил: «Наиболее уязвимые места бронетранспортеров — это ведущие катки гусениц и сами гусеницы, слабая защита моторного отделения и радиатора двигателя. Желательно прицеливаться и стрелять в броню корпуса между первым и вторым опорными катками гусеницы, а также между шестым и восьмым. Если разбить первый опорный каток, то бронетранспортёр потеряет ход, но сохранит боеспособность. Если попасть в нижнюю часть бронекорпуса бронетранспортера, которая имеет наименьшую толщину брони, то может быть поврежден двигателя и произойти его возгорание. В этом случае бронетранспортер может полностью выгореть».

Следуя этим своим воспоминаниям, Васька прицелился в нижнюю часть бронекорпуса своей цели, плавно выжал спусковой крючок ПТРС. Противотанковое ружье выстрелило, неожиданно резкий удар приклада ружья в его плечо отозвался сильной болью по всему телу. Он еле-еле сдержал свой стон от этой боли, но ни на секунду не отрывал своих глаз от цели. Этот бронетранспортера, как ни в чем не бывало, продолжал ползти к траншеям соседей. От обиды Васька прикусил нижнюю губу до крови, снова начал прицеливаться по тому же «Ганомагу». В этот момент перед немецкими бронетранспортерами вдруг выросли три столба разрывов 76 мм снарядов. Это по «Ганомагам» начала вести огонь артбатарея 217-й стрелковой дивизии. Ее пристрелочный залп лег с безукоризненной точностью.

Командиры «Ганомагов» тут же увеличили дистанцию между бронетранспортерами, построили их наподобие шахмат, вперед ушли орудийные «Ганомаги», вслед за ними следовали пулеметные БТРы. Второй залп дивизионной артиллерии совпал со вторым выстрелом Васьки. Этот упрямец «Ганомаг» тут же загорелся, но Васька не знал, отчего он загорелся, то ли от прямого попадания в двигатель артиллерийского снаряда, то ли от бронебойно-зажигательной пули ПТРСа сержанта Василькова. Горящий немецкий бронетранспортер остановился. Тут же распахнулась задняя дверца его десантного отсека, из нее горохом посыпались гренадеры десанта. Выскакивая из десантного отсека, немецкие гренадеры разбегались по обе стороны от своего горящего бронетранспортера.

Артбатарея 217-й дивизии перешла на беглый огонь по вражеским бронетранспортерам с пехотой на борту. Очень скоро от ее огня загорелся второй бронетранспортер, но и его десант заблаговременно покинул свой БТР. Поле боя усеяли фигурки немецких гренадеров, идущие в атаку на полупустые окопы и траншеи 290-й стрелковой дивизии.

В этот момент Василий почувствовал, что он несколько запаздывает с открытием флангового огня по наступающим вражеской пехоте. Тем не менее, он тщательно прицелился в днище крайне левого БТРа и, задержав дыхание, снова выжал спусковой крючок своего противотанкового ружья. В грохоте разрывов артиллерийских снарядов выстрела ПТРС никто не услышал, но «Ганомаг» вдруг замер на поле боя, из его моторного отделения в небо взмыл легкий дымок. Этот дымок вскоре налился черным цветом, в небо стали подниматься клубы черного дыма, это загорелось его высокооктановое топливо.