Без права на ошибку

И протянул ему зеленый ящик с рацией «Север»! Кто из темноты вступившего в свои права военного вечера протянул ему солдатский сидор. Роман зеленый ящик рации переложил в этот сидор и, молча, его протянул Ваське. Не говоря ни слова благодарности, этот сидор Васька вскинул себе за спину, сделал шаг вперед, чтобы тут же натолкнуться на милиционера-старшину. Этот старшина был здоровенным мужиком, высоченного роста, он за руку поздоровался с Романом и поинтересовался:

— Ну, а где твой немецкий шпион?

Роман, молча, кивнул в сторону Васьки. Тот сразу же весь подобрался, молниеносно засунул правую руку в карман шинели, чтобы выхватить свой пистолет ТТ. Он собирался дорого продать свою жизнь, так как сдаваться, он не собирался! С громадным удивлением Васька наблюдал за тем, как старшина громко и весело рассмеялся. Он успел только заметить и понять, что люди во время ареста или поимки иностранного так не веселятся. Сначала Васька мысленно, а затем физически расслабился, тихо и как-то виновато улыбнулся в ответ этому весельчаку милицейскому старшине. Тот развернулся всем телом, показал на полуторку, припарковавшуюся к бровке тротуара, весело проговорил:

— Прошу пожаловать, занимай пассажирское место в кабине нашего шикарного авто! С ветерком я вас прокачу в наше отделение милиции! Там для вас, господин немецкий агент, выделена отдельная камера, в которой вы спокойно сможете провести эту ночь! В этой камере ни одна энкеведешная вша тебя в жизни не сыщет!

3

Каморку в 64-м отделении милиции, конечно, было бы трудно назвать тюремной камерой, ее окна были не зарешечены, хлюпкая фанерная дверь закрывалась на простой проволочный крючок. К сожалению, в этой милицейской камере не оказалось даже намека на приличную кровать. Но, если три письменных стола слегка раздвинуть, то на полу каморки высвобождалось достаточно пространство для того, чтобы Васька мог бы разостлать на полу шинель, на ней поспать. Когда старшина Носов его провел в эту комнату, расположенную на втором этаже, то он сказал:

— Это комната наших оперативников. Молодежь ушла на фронт, пенсионеры вернулись поработать за их столы. Эти оперативники понимающие люди, они прошли огонь, воду и медные трубы. Да и дело сыска, своего ремесла, они не забыли, хорошо помнят. К тому свое дело они делают, понимая, когда можно или когда не стоит задавать много вопросов. Словом, они тебя пока не ищут, поэтому ты им сейчас не нужен! Так что ты можешь пару-тройку ночей можешь перекантоваться в этой комнате. В ней тебя никто искать не будет, никто тебя не тронет. Когда наши старички-оперативники получать приказ, начать тебя разыскивать, то в этой комнате постоянно будет гореть электрический свет. Это ты сможешь определить по лучику света, как бы случайно пробившемуся через оконную светомаскировку.

Носов ушел не попрощавшись, Васька, не теряя времени, принялся за обустройство спального места. Первым делом он погасил свет, распахнул окно, в комнате было так сильно накурено, что ему с трудом дышалось от застоявшегося табачного дыма. Затем он слегка раздвинул письменные столы в стороны, найденным веником подмел пол, набравшийся мусор и окурки собрал в ведро, само ведро выставил за дверь. Когда комнатка достаточно проветрилась, прикрыл оконную раму. Снял шинель, ее аккуратно расстелил на полу, затем со стула у двери взял сидор с рацией.

Рацию «Север» он достал из сидора, ее раскрыл, внимательно осмотрел, а затем через комнатную электророзетку подключил ее к электросети. Панель рации заиграла зеленными огоньками, подтверждая свою готовность к работе. Васька, как этого и ожидал, сразу же обратил внимание на то, что верньер переключения частот этой рации был как бы закреплен на определенной частоте. Наушники он натянул на голову, вслушался в радиоэфир. Какое-то время там слышались только отдаленные радиосигналы, но вот послышалась дробь коротких и длинных сигналов, которая имела к нему отношение. Как он, в принципе, этого ожидал, кто-то морзянкой вызывал Кароля.

— Кароль, ты слышишь меня?

Васька не стал отвечать на этот вызов, он решил подождать следующего вызова. Вызовы должны были повторяться каждые пятнадцать минут, в течение последующего часа. Сегодняшний день был последним днем таких вызовов, после этого дня они прекратятся. Васька снял наушники с головы, на одном из письменных столов он разыскал чистый лист бумаги и карандаш для записи морзянки. Ровно через пятнадцать минут обращение к Каролю повторилось. Правая рука Василия тут же отстучала радиоключом радиостанции.

— Хорошо и ясно слышу. Кароль!

— Где ты находишься? Нужна ли тебе помощь?

— Кто ты?

— Друзья Лизы Семеновой! Перед отлетом она попросила время от времени прослушивать частоту этой волны, попросила ждать появления Кароля!

— Хорошо и ясно слышу. Я — Кароль!

— Понятно, разговора у нас не получится, пока мы незнакомы?

— Согласен!

— Тогда встретимся в метро, на станции Новослободская?

— Метро — очень неудобное место для встреч! Слишком уж много любопытных глаз!