Без права на ошибку

Еще в первую встречу Добрынин отметил порядочность Владимира Николаевича, его мужицкую хозяйственность и основательность, и был уверен, что не прогадает, попросив у него помощи. И не прогадал. Когда он, в первый раз в жизни усевшийся за руль, под руководством очнувшегося мехвода довел машину до поселка и остановился на подходе к основным воротам – переполоху было немало. Еще бы, такая громадина вдруг заявилась! Из защиты в поселке тогда было лишь легкое стрелковое оружие, да пару снайперов на вышках. Ни тяжелых пулеметов, ни, тем более, техники вроде БТР. Да и опоры его пока не окружали. И потому боевая машина с пулеметом наверху была воспринята со всей серьезностью. Однако когда на опустившийся пандус ступил человек, держа на руках не подающее признаков жизни тело, это было воспринято правильно. Поселковые поняли, что пришелец просит помощи, и спустя короткое время из ворот выбралась целая делегация во главе с неизменными дедами. Их приняли, поселили в той самой комнате в дальнем углу, поставили на довольствие. В ответ же Владимир Николаевич, который сразу почувствовал в пришельце опытного бойца, потребовал разнообразных услуг определенного характера – и впоследствии ни разу об этом не пожалел. Добрынин работал не за страх, а за совесть. Так, словно родился и прожил тут всю жизнь, словно жители поселка были его родичами, словно это было Убежище. Поселок, по сути, и стал его новым домом… Он как-то разом и очень плотно вплелся в жизнь общины, в проводимые сталкерами вылазки, в обучение молодежи, в его быт и рабочие будни, и постепенно, шаг за шагом, начал завоевывать тот авторитет, что был ему столь необходим.

Вполне естественно, что поначалу за ним осуществлялся довольно плотный надзор. Но Добрынин понимал необходимость, реагировал спокойно и терпеливо. Сам он на месте Мамонова поступил бы так же. А как иначе? Прибыл непонятно кто, непонятно на чем и непонятно с кем. И хотя врал он довольно складно, взяв за основу историю Юки и примазав к ней немного о себе, представившись, конечно же, Сергеем Зоологом, все же на первое время нужен был контроль. Вот он и осуществлялся. И только когда Данил в качестве рядового бойца принял участие в нескольких вылазках и операции по пресечению беспредела со стороны бандитских шаек, пока еще не собранных в одну кучу железной рукой Сиплого и бесчинствующих по всему городу – только тогда он и начал понемногу становиться своим. И только тогда его плотнее начали привлекать к более важной и нужной работе.

А работы было море. Поселок строился. Мамонов, хозяйственный и смекалистый мужик, обнаружив гудящие линии и оживив оборудование, начал собирать под свое крылышко людей. Дальновидный человек, он прекрасно понимал, что в нынешнем мире означает энергия – тем более, энергия дармовая, которую не нужно вырабатывать и за которую не нужно платить. И все преференции от ее монополизации тоже понимал. И потому прилагал все усилия, чтобы взять под полный контроль этот толстый кусок пирога, выстроив общину и обеспечив ее жителям безбедное существование.

Контроль предполагает возможность отражения агрессии, наличие группы людей, хорошо знакомых с оружием и умеющих это оружие эффективно применять. И потому одной из множества забот Мамонова сейчас было формирование собственных вооруженных сил, хорошо экипированных и оснащенных, которые и должны были взять на себя функцию охраны подстанции и линий электропередач и, частично – энергоаномалии. Распознав в госте неслабого бойца и вскоре получив этому подтверждение, Мамонов назначил его инструктором по боевой подготовке. Добрынину же это было только на руку. Кто имеет наивысший авторитет среди бойцов? Командир. С той лишь оговоркой, что он не дурак и стоит за них горой. А еще? Конечно же воспитатель и учитель, инструктор, в конце концов. Тем более, если этот инструктор грамотный, знает, о чем говорит, и по своему предмету может дать фору любому из учеников. А уж если инструктор и командир в одном флаконе – так это во сто крат лучше! И теперь Добрынин, сосредоточившись на молодняке и готовя из них тех самых «тяжелых», о которых с таким восторгом отзывался впоследствии дед Сидорыч, был не только инструктором, но и работал в поле командиром группы, что было воспринято молодежью на «ура» и вскоре закрепилось штатным вариантом. Да и Юку нужно было натаскивать. Данил думал о будущем, и чем больше думал, тем явственнее ему становилось понятно, что вместе они теперь надолго, если не навсегда. Она стала для него всем – и другом, и напарником, и семьей. А кем же и быть спутнице сталкера, постоянно сопровождающей его везде и всюду, как не такой же боевой девчонкой, которая может и пулю выродку в голову загнать, и десяток километров, не сбив дыхания, пробежать, и ножом неплохо поработать. Тем более, что и рукопашкой она довольно сносно владела – на уровне девушки, конечно, – за что нужно было сказать спасибо ее отцу, боевому офицеру. Словом, знать и уметь ей нужно было теперь немало, и к ее обучению Данил подошел со всей ответственностью.