Без помощи вашей

Шестимильный лес тянулся узкой лентой по сырой низине. Длиною он достигал добрых тридцать миль, а в ширину в самом широком месте имел всего шесть, чем и заслужил название. Однако известно, что пересечь Шестимильный поперек – плохая затея. Ручьи заболочивают низину и превращают землю в топкую кашу. Одна из двух дорог, идущих сквозь лес, весною вовсе непроходима, по второй еще так-сяк можно проехать, если груз не тяжел и несколько дней не было дождя. На вторую дорогу и свернул Хармон Паула со своим обозом.

– Шестимильный впоперек? – переспросил Снайп, сидя на козлах.

– А что такого? Неделю дождя не было, думаю, проедем. Иначе-то крюк на целый день, – безмятежно ответил Хармон, забрался в свою занавешенную половину фургона и разлегся на топчане из овчины.

Снайп хмыкнул, но поворотил в лес.

Пару миль дорога радовала: колеса катились плавно, чаща веяла свежей прохладцей, щебетали птицы. Пару раз поперек дороги попадались высохшие упавшие стволы, но Джоакин со Снайпом легко оттаскивали их и освобождали путь. Раз повстречали кабаньи следы, и Джоакин поделился несколькими мыслями об охоте – с самим собою, надо полагать, поскольку Снайп молчал, а остальные едва ли его и слышали.

Но вот дорога пошла вниз и начала понемногу раскисать. Пересекли первый ручей, спугнули зайца на водопое. Под копытами зачавкала грязь, впрочем, лошади справлялись и шли ровно.

Показался новый ручей, через него перекидывался бревенчатый мосток – старый на вид, подгнивший кое-где, но, вроде, прочный. Тяжеловесы ступили на него, осторожно упираясь копытами в скользкую опору.

– А это что там, хижина что ль?.. – спросил Джоакин, вглядываясь в просвет меж деревьев.

– Ага, добрый путник, она самая, – ответил некто хриплый, выступив из кустов на дорогу.

Хармон, слегка отодвинув завесу, выглянул в щель. За первым человеком на дороге показались еще двое. Косматые, коренастые, эти двое были наряжены в куртки из вываренной кожи с нашитыми бляшками и неспешно приближались, поигрывая боевыми секирами. Один взял под уздцы упряжных лошадей, другой подошел к Джоакину. Третий – хриплый – загородил собой съезд с мостка. Он опирался на древко цепа, на себе имел кольчугу и стальной полушлем. Это был старик – седой и морщинистый, но жилистый и весьма еще далекий от дряхлости.

– Вы в нашем ленном владении, добрые путники, – сообщил хриплый. – За проезд через мосток путевой сбор полагается.

– Что-то я не вижу гербов на ваших… хм… доспехах, – заметил Джоакин. – Лорд, владеющий лесом, хоть знает, что вы ему так усердно служите?

Косматый секироносец гыгыкнул и остановился футах в трех от груди Джоакиновой кобылы. Весьма удачная позиция чтобы с одного замаха подсечь кобыле ногу, и при этом не попасть под меч всадника. Парень положил ладонь на эфес. Сзади раздался посвист. Оглянувшись на звук, Джоакин увидал лучника – тот сидел верхом на ветви, взведя тетиву, и лукаво подмигивал всаднику. Наконечник стрелы глядел Джоакину в затылок.

– Мы – сами себе лорды, добрые путники, – заявил старик. – Я – лорд Седой, перед вами братья-лорды Бурый и Оглобля, а тот, что на ветке, – милорд Ловкач. Пожалуйте оплату, добрые путники, и идите своей дорогой.

– Сколько? – хмуро буркнул Снайп.

– За лошадь – по две агатки, за людей – по три, за красавчика с мечом – глория будет в самый раз. Итого сколько же вышло? – старик беззубо ухмыльнулся. – Не силен в сложении…

– Примерно с елену набежало, – подытожил лучник. – А может, полторы – что-то я со счету сбился.

– Ишь… – бросил Снайп.

Тогда Джоакин спрыгнул с лошади. Бойко свистнула стрела, но прошла мимо – парень метнулся слишком быстро. Вот он уже на ногах, а вот – заносит обнаженный меч. Косматый шагнул к нему и рубанул. Джоакин отбил, лязгнула сталь. Секира ушла вниз-вбок, и пока косматый вновь заносил ее, Джоакин ударил с короткого замаха и рассек противнику предплечье. Секира брякнулась на бревна, брызнула кровь, косматый завизжал, как свинья. Красавчик шагнул к нему, но вместо того, чтобы добить, обхватил противника и крутанул вокруг себя – ни дать ни взять пляска на деревенской свадьбе. Вовремя: лучник, нацелившись было, увел выстрел в бок, чтобы не попасть в товарища, и стрела, назначенная Джоакину, лишь оцарапала руку. Отбросив раненого, Джоакин выхватил кинжал из ножен и метнул. Лучник хрипнул, с хрустом обвалился наземь.

Все это случилось так скоро, что остальные едва успели прийти в движение. Снайп взял топор и спрыгнул с козел, старик, перехватив цеп, бросился к Джоакину. Разбойник, что прежде держал лошадей, надвинулся на Снайпа и обрушил на него секиру. Дезертир парировал, ударил в ответ. Оружие сшибалось снова и снова. Бой на топорах сравнительно нетороплив, так что Хармон имел времени в достатке. Он взвел арбалет, тщательно прицелился и пробил разбойнику правое плечо. Тот выронил оружие, и следующим ударом Снайп прорубил ему бок ниже ребер.