Без перьев

Недавно я прочитал книгу одного ученого, который пытается доказать раз и навсегда, что подлинным автором всех сочинений Шекспира был Кристофер Марло. Гипотеза обоснована весьма убедительно, и, дочитав до конца, я уже не мог с уверенностью сказать, был ли Марло Шекспиром или Шекспир — Марло. Знаю одно: я бы не принял чека ни от одного из них, но мне по душе творения обоих.

И все же допустим, что вышеизложенная гипотеза верна. Тогда возникает вопрос: если Марло писал за Шекспира, то кто писал за Марло? Думаю, ответ ясен. Достаточно вспомнить, что Шекспир был женат на некой Анне Хэтуэй. Это известно наверняка. Однако согласно новой гипотезе, на самом деле Анна Хэтуэй была женой Марло — что не могло не причинять Шекспиру бесконечные страдания, потому что они не пускали его домой.

В один роковой день после возникшего на почве ревности жестокого спора о том, кто последний в очереди за хлебом, Марло был казнен или переодетым вывезен за границу, чтобы избежать обвинения в ереси — самом тяжком в те времена преступлении, каравшемся смертной казнью, или вывозом за границу, или и тем и другим вместе.

И тогда молодая жена Марло взяла перо и стала писать пьесы и сонеты, которые все мы знаем и не читаем. Однако здесь надо кое-что пояснить.

Всем известно, что Шекспир (Марло) заимствовал сюжеты у предшественников (последователей). Но когда пришел срок возвращать, оказалось, что он использовал сюжеты до конца. И ему ничего не оставалось, как пуститься в бега под вымышленным именем Уильяма (Вильяма) Барда (отсюда выражение: бессмертный бард), чтобы не загреметь в долговую тюрьму (отсюда выражение: долговая тюрьма). И тут на арену выходит сэр Фрэнсис Бэкон — передовой человек своего времени, разрабатывавший новые методы заморозки продуктов. Если верить слухам, он погиб при попытке заморозить цыпленка. Скорее всего, цыпленок опередил его. Пытаясь защитить Марло от Шекспира на случай, если они вправду окажутся одним лицом, Бэкон взял псевдонимом имя Александра Поупа, который в действительности был попом (по-латински — папой) Александром, главой Римско-католической церкви в изгнании — ибо в то время в его родной Италии хозяйничали так называемые барды, последнее племя кочевников, оставившее нам термин «бессмертный бард». А еще раньше папа Александр без остановки проскакал из Рима в Лондон, где в Тауэре томился приговоренный к смерти Рэйли.

Здесь история еще больше запутывается, потому что тем временем Бен Джонсон инсценирует похороны Марло, уговорив одного посредственного поэта сыграть роль покойного. Бена Джонсона не следует путать с Сэмюэлем Джонсоном, ибо он и был Сэмюэлем Джонсоном. А Сэмюэль Джонсон не был. Он был Сэмюэлем Пеписом. Пепис же — настоящее имя Рэйли, совершившего побег из Тауэра, чтобы написать «Потерянный рай» под именем Джона Мильтона, слепого поэта, который по ошибке совершил побег в Тауэр и был повешен как Джонатан Свифт. Все встанет на свои места, когда мы поймем, что Джордж Элиот был женщиной.

Таким образом, ясно, что «Король Лир» отнюдь не трагедия Шекспира, а сатирическое ревю Чосера, первоначально называвшееся «У каждого свои недостатки»[24]. В нем заключен ключ к тайне убийства Марло. Убийца был известен в елизаветинскую эпоху (имеется в виду Елизавета Баррет Браунинг) как Папаша Вик. Мы лучше знаем его под именем Виктора Гюго, автора «Нотрдамского горбуна», который считается многими литературоведами практически тем же «Кориоланом» с небольшими изменениями (произнесите оба названия скороговоркой).

Неудивительно, что встает вопрос: не над этой ли историей посмеялся Льюис Кэрролл, когда писал «Алису в Стране чудес»? В самом деле: Мартовский Заяц — это Шекспир, Безумный Шляпник — Марло, Соня — Фрэнсис Бэкон, или Мартовский Заяц — Бэкон, а Соня — Марло, либо Алиса — это Шекспир, или Бэкон, или Кэрролл — это Безумный Шляпник. Жаль, что нельзя уже спросить у Кэрролла. Или у Бэкона. Или у Марло. Или у Шекспира. Вывод ясен: собираясь переезжать, зайдите на почту и предупредите отдел доставки. Если, конечно, вам есть дело до потомков.

________________

Перевод О. Дормана

Если бы импрессионисты были дантистами

(Фантазия, исследующая эволюцию характера)