Без опыта замужества

— Тань, пойдем быстрее! Сейчас она поднимется в офис, а потом скажет, что мы опоздали!

— Пойдем…

День взорвался проблемами сразу, как только Лина успела плюхнуться в кресло и включить компьютер.

— Лина, вы где?! — ахнула в телефонную трубку секретарша Даша. — Все уже собрались, вас ждут!

— Где ждут? — оторопела от ее напора Лина.

— Как — где? На совещании! С докладом по готовности к отчету за первое полугодие!

— Но… Так… Елена же Эрастовна…

— А она сама вчера вас на совещание и записала! Вы что, не в курсе?

— Нет…

— Ладно, чего уж теперь… Хватайте бумаги и бегите скорее! Иначе попадет и вам, и мне!

Подпрыгнув в кресле, Лина суетливо захлопотала ладонями по лежащим на столе бумагам, как курица крыльями. Господи боже мой, Леночка! Несчастная ты Эрастовна! Понятно, что вусмерть боишься на совещании некомпетентностью припозориться, но предупредить-то могла?

Пробегая мимо стеклянной стены Леночкиного кабинета, она с трудом подавила желание стукнуть по ней кулаком. Разбить, чтоб со звоном разлетелось! Хотя сама Леночка, судя по всему, ее негативных поползновений даже и не приметила. Чаепитием была занята. Красиво держала в ручке с оттопыренным мизинчиком шоколадную конфетку, задумчиво смотрела в окно. Красота, Голливуд отдыхает. И Коламбия Пикчерз тоже.

— Смородина! Вам что, особое приглашение надо?

Олег Петрович, исполнительный директор, так раздраженно блеснул в сторону Лины очками, что явно услышался в этом раздражении перебор. Все правильно — так удобнее свою неловкость скрывать. За племянницу неловкость, которая при такой охренительной зарплате чаек попивает. А ей, бедной Лине Смородиной, сейчас наподдают и в хвост и в гриву…

Хотя ничего, вроде обошлось. Сумела таки выплыть, в цифрах сориентироваться. Отчиталась без подготовки, соображая на ходу, как Штирлиц перед Шелленбергом.

— Лин… Тут на тебя Елена Эрастовна ругалась, справку какую-то искала… — шепотом доложила ей сидящая напротив Катя Стогова, когда она вернулась с совещания, — даже в столе рылась…

— Ах да! Я помню, помню. Сейчас сделаю.

— А еще она сказала, что у тебя в документах полный бардак.

— Ну оно понятно… Конечно, бардак. Как в том анекдоте. Я хоть и не читал, но осуждаю.

— Ага! Ага!

Катя, заметно приободрившись, собралась было продолжить насмешливый диалог, очень уж ей не терпелось пройтись по Леночке, бывшей своей приятельнице, сделавшей головокружительную и такую «обидно-несправедливую» карьеру, но Лине пришлось невежливо махнуть в ее сторону рукой — отстань, мол. Не до разговоров сейчас. Справку для налоговой службы действительно надо бы сделать поскорее. Пока опять не отвлекли…

— Лин, обедать пойдешь?

Вздрогнув, Лина с трудом отцепила глаза от экрана компьютера, подняла их на стоящую над столом Таню Сибирцеву.

— А что, уже обед?

— Да, обед, Золушка ты моя несчастная! Так пойдешь?

— Не, Тань… Мне справку закончить надо, и я еще в магазин должна успеть сбегать, продукты купить.

— Для старухи своей?

— Да, для Станиславы Васильевны.

— А что, вечером нельзя?

— Не… Пока я доберусь до нее, пока в супермаркете прошарахаюсь… Вечером там народу больше, ты же знаешь.

— Тогда я тебе принесу чего-нибудь пожевать! Хочешь?

— Хочу. Спасибо, Тань.

— Да ладно… Загнешься ты со своим выживанием, Смородина! С голодухи помрешь.

— Не помру! Я стожильная. Гнучая и прыгучая.

— Давай, давай, прыгай…

Снова уставившись в монитор, Лина моргнула досадливо — ну вот, с мысли сбила! Ладно, черт с ней, со справкой. Там работы осталось — на десять минут. Правда, могут из налоговой позвонить… Но ничего, она с ними договорится! А вот если с обеда чуть опоздает, это уже хуже будет. С Леночкой Эрастовной договориться гораздо сложнее. Внесет в список опоздавших, и прости-прощай премия.

На улице была благодать. Свеженькое, только что народившееся лето. Эх, погулять бы сейчас, на скамеечке посидеть в скверике… Или в уличном кафе с Танькой, за чашкой чая, лениво посплетничать, поглазеть на прохожих. Жаль, нет у нее времени на маленькие удовольствия. Даже и мысли об удовольствиях отбросить надо, потому что покупка продуктов для Станиславы Васильевны — процесс особенный, требующий крайней сосредоточенности.

Нет, можно подумать, старушка всю жизнь только и делала, что занималась покупкой отборных продуктов! Где они, отборные, были в ее молодые годы? Сама ж рассказывала, как в очередях за ливерной колбасой да ржавой селедкой стояла. Зато теперь! Откроет упакованную пачку с творогом и нюхает ее полчаса. Потом скривит и без того сморщенное лицо и заявляет — пахнет. Чем и как может пахнуть свежайший творог? Творогом и пахнет. Про мясо уж и говорить нечего. Вон, к примеру, лежит на прилавке розовая телятина. С какого боку ни посмотри — не придерешься. Купишь ей эту телятину, а она скажет — фу, импортная. Лекарством пахнет. Нет, оно понятно, конечно, что старушка вредничает, себя как барыню пытается обозначить, но не до такой же степени! И что за мода нынче пошла — изо всех сил культивировать в себе барские замашки?