Без очереди в рай

Старческие вены-ниточки лопались одна за другой, колоть было сущим наказанием. Опять мне не хватало лишней пары рук – в иной ситуации без сноровистого фельдшера лишь бестолку замаешься. Более того – зачастую классный фельдшер стоит самого знающего доктора, только откуда же они возьмутся, классные-сноровистые, за их-то, извините вам за выражение, зарплату!

Думала я не об этом. Я вообще не думала – я делала, благо диагноз сомнений не вызывал, а что касается лечения, то оно регламентировано «Стандартами неотложной помощи». «Стандарты» – штука официальная, хотя лечим мы частенько по уму, а по ним оформляем истории болезней. Как же, раз положено снотворное одновременно с мочегонным уколоть, так мы и запишем. Сувенир для прокурора. А там хоть замочись.

Умничать мне времени недоставало, лечила я по писаному в буквальном смысле слова. Запнулась только на морфине – по прописям полагается внутривенная инъекция, по опыту предпочтительней подкожная. Эффекта дожидаться дольше, но при внутривенном введении возрастает риск окончательно задавить дыхательный рефлекс и купировать отек вместе с пациентом. Да и жилы у старушки аховые…

От «Стандартов» я не отступила – изловчилась, уколола в вену. Долго эффекта дожидаться не пришлось.

Отек я купировала.

Вместе со старушкой.

Чего и следовало ожидать. Второй «чехол» за смену. Домочадцам оставался труп, мне – мое, делиться я не буду.

Да и нечем мне делиться, на душе – пустота кромешная, как будто так и надо, словно в самом деле ничего другого я не ожидала, потому что ничего другого просто не могло произойти. Что не так, теперь-то что не так? А если б этот вызов битый час не лежал бы на задержке, если б я работала не одна, а с фельдшером, если бы я плюнула на весь официоз и морфин бы впрыснула подкожно? Нет, ничего бы я не изменила. Я сделала всё то, что сделала, а сделала я всё, что можно и что должно, и больше ничего не оставалось. Случай безнадежный, реальных шансов не было. Получается – всё так, растак и перетак; всё верно, но – неправильно…

Попытаюсь объяснить. Дело было не в этом эпизоде, а во мне, даже не во мне, а будто бы вовне, словно эта самая неправильность пришла откуда-то со стороны и теперь загустела, стянулась и давила аурой злосчастья. Мистика? Всё не слишком просто. По натуре я к избыточным фантазиям не склонна, но – есть многое, друзья мои, на свете, что и не снилось нашим мудрецам. Кажется, я уже тогда нутром почуяла, что привычный ход вещей нарушился и переменился – чувство сродни ощущению от ускользающего сна, раз за разом повторяющегося, оставляющего по себе неясную тревогу…

Тогда от мысли о том, что мне придется дорабатывать оставшиеся сутки, становилось тошно. Что там – сутки! Если бы я знала, что високосный год для меня только начинается!

Глава 3

А если бы и знала, даже если бы я знала, что всамделишные неприятности только впереди, а даже зная это, могла ли я что-то изменить, дабы мое меня бы миновало, и – хотела бы я знать, чтоб это изменить? В самом деле, вдруг бы мне какой-нибудь доброжелатель нашептал, что я в хорошем темпе ненароком зачехлю пару человек и на достигнутом не остановлюсь, походя оглоушу авторитетного предпринимателя, равно предприимчивого авторитета, которому вздумалось поиграться в карате, неожиданно познакомлюсь с всамделишным писателем, проведу незабываемую ночь в милицейской камере – и это покамест не сюжет, а всё еще преамбула?

Н-да, однако… Отвечайте сами, лично я в каком-то смысле фаталистка. От судьбы так просто не уйдешь, и от перемены мест слагаемых сумма не меняется: коли на роду тебе написано огрести по первое число, то, хоронясь от плюхи слева, всё равно схлопочешь справа, фирма гарантирует. Не я придумала: человек предполагает, – Бог располагает, а судьба играет, играет и играет – а проигравший оплачивает счет.

Я еще не проиграла, но после тех злополучных суток чувствовала себя натуральнейшим банкротом. Оставалось уповать на то, что бесконечной невезуха не бывает, беспросветной тоже. Жизнь – система равновесная, подчиняющаяся своего рода закону сохранения: на каждый плюс приходится по минусу, и чем сильнее стянутый на себя положительный заряд, тем мощнее отрицательный копится поблизости. Авось не коротнет, а в остальном – было лучше, станет хуже, а потом гораздо хуже, потому как обязательно когда-нибудь всё снова образуется. Всегда удачи сменяют неудачи, пруха постоянно соседствует с непрухой – и к тому же в точности никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Формула нехитрая.