Без нефти

Теперь осталось только посчитать, сколько же нам нужно для всего этого добывать угля. Примем, что для производства одной тонны моторных топлив потребуется четыре тонны угля — это достаточно близко к реальным показателям. Тут у нас входят и расход угля по балансу из таблицы в 8-ой главе, и, где нужно, то, что пойдет на производство водорода, и, очень важно, то, что съедят при этом заводские печи для поддержания энергетики процессов ожижения. Потребление одной тонны мазута из нефтяного Отражения заменим двумя тоннами уголька — тоже на уровне практических показателей, но несколько завышено. Потребление газа и то из нефти, что пойдет как сырье для нефтехимии, у нас заменятся из расчета три тонны угля на одну тонну нефтяного эквивалента. Тоже похоже на правду.

Ну что ж, посмотрим, что там у нас получилось?

Тут линия для нашего Мира так плотно прилегла к абсциссе, что стало ясно — никакого реального внедрения производства искусственного топлива пока на Земле не было, все, что было в IIIРейхе, Сибири, Южной Африке — это пока игрушки, просто показывающие реальную возможность внедрения. Первые ласточки. Применение этих процессов еще впереди.

Вроде бы, все у нас правдоподобно. Уголька рубать приходится в четыре с половиной раза больше, чем у нас с вами дома. Но и это количество совсем не запредельное. Если у нас доказанные, т. е., хорошо разведанные запасы ископаемых углей превосходят сегодняшнюю годовую добычу в 219 раз, то у них там, при ихних 21 миллиарде тонн годовых это отношение для тех же запасов окажется равно 47. Такое же примерно, как у нас для углеводородов — нефти и газа. С той, однако разницей, что по оценкам геологов у нас доказанные 156 миллиардов тонн запасов углеводородов подпирают 125 милиардов тонн неоткрытых ресурсов. А почти триллион доказанных ресурсов угля представляют собой видимую верхушку айсберга, под которой не меньше десяти триллионов пока неоткрытых тонн. Понятно, что новые месторождения ископаемых углей пока никто особенно не ищет — зачем, при таком-то запасе прочности больше, чем в два столетия? Но когда будет нужно…

Была не была — открою вам еще одну профессиональную тайну. Месторождения нефти и газа, по правде, тоже никто сегодня, как следует, не ищет. По разным причинам.

Шейхам не надо — у них и так кратность запасов выше мировой в 5-10 раз. А открытие новых месторождений снижает алармистский ажиотаж, бескорыстный или оплаченный теми же шейхами, на тему "нефть кончается — небо падает!". Но именно этот ажиотаж является одним из главных факторов, поднимающих цену на нефть. Экономика, все-таки, наука не технического, а гуманитарного цикла как раз из-за этого. Из-за важной роли психологических факторов в развитии экономических ситуаций. Недаром в советское время в Перечне сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати по Министерству Нефтяной промышленности, числилась информация "о том, что мировые запасы нефти и газа очень велики и надолго обеспечивают мировое энергопотребление".

Нефтяные транснациональные гиганты — они должны, конечно, думать о будущем, но боюсь, что в них слишком большую роль играют не добычники, не геологи и не переработчики, а трейдеры. На такой-то уровень, к Экссон, Ройал Датч Шелл и Эльф-Акитен, я, честно скажу, не вхож и никогда не был, а один из самых удачливых и хищных новорусских нефтеторговцев в свое время объяснял мне в частной беседе: "Это, на самом деле, неважно, высокая цена или низкая. Главное, чтобы пластичная, чтоб все время менялась в ту или другую сторону. Вот тут и заработок".

А поиск новых месторождений — это сегодня поиск на больших глубинах, больше трех-четырех километров. А все ведущие нефтегеологи мира, авторитетные для мировых компаний, сделали себе имя на открытии месторождений на меньших глубинах и свято веруют в поэтому в биологическое происхождение нефти, при котором углеводородов там, внизу, быть не должно. Что не способствует, хотя известны и кое-где разрабатываются уже десятки месторождений на большой глубине в трещинах кристаллического фундамента, невозможные по биогенной теории. От вьетнамского "Белого Тигра" через украинский Донбасс до Пермского бассейна, который, правда, находится не в российском Пермском крае, а вовсе в Тексасе.