Без нефти

Но сейчас, конечно, это все, как у сомовских девушек, в прошлом. Под общий восторг всей страны, от доцентов до пенсионеров, от коммунистов до монархистов, от потрясенного Кремля до стен недвижного Китая, на манитяповцев наехали правоохранительные органы и начали раскулачивать. Подробности вы и сами каждый день смотрите по телику, не буду занимать время. По слухам, и в московской конторе этого "вертикального концерна", и на местах рядовые работники все еще простодушно надеются, что государева опала рано или поздно сменится на милость, заместо казни на Басманной площади ихнему главному предводителю пожалуют шубу с государева плеча и отпустят на вольную волю, а им оставят работу и зарплату. "Сомневаюсь, чтобы это было так" - как говорил Старик Хоттабыч.

Хозяев ихних, в общем, не жалко. Они обо мне, подозреваю, тоже не очень сильно пеклись. Жалко ребят-спецов, многих из которых я знаю по давним, почти ермаковским временам покорения Западной Сибири. Но, скорей всего, надежды их впусте. Организованная группировка придворных, прокурорских и налоговых не ограничится уже полученными ценными подарками судьбы, а доберется и до Добрынинской улицы, и до берегов сибирской реки Китой. (Так, конечно, и оказалось. Уже через три недели после публикации этого текста появилось вот такое сообщение o будущей судьбе АНХК). Много ли от этого раскулачивания достанется его одобрителям из, как нынче говорят, "ботвы" - уже более или менее понятно. Не будем огорчать людей, так искренне радовавшихся посадкам, догадками о том, что именно им достанется из урожая плодов.

Естественно, что никто ничего ни в какую реконструкцию сегодня не вкладывает - дурных нема. Вот, может, когда эти, "гребущие вместе", заберут и это себе - тогда ... . Но опыт подсказывает, что и тогда ничего не построится, кроме конвоя. За примерами и ходить далеко не надо. Возвращаясь к послевоенным делам, могу только заметить, что так или иначе комбинаты NN 16, 17, 18 были все-таки выстроены. Из программы семи заводов, где сам же МВД-ГУЛАГ выступал и подрядчиком, и заказчиком, не был построен ни один. Остались сгнившее репарационное оборудование, брошенные площадки и безымянные могилы. Удивляться тут, конечно, нечему. Ведь и в Рейхе единственным объектом этой индустрии, который строился с 1942 года, но так и не дал ни капли горючего, был небольшой завод в Аушвице, где командовавшее в этом месте всем и во всём СС энтузиастически взяло управление и этой стройкой в свои руки, оттерев людей из ИГ Фабениндустри и от рейхсминистра Шпеера. Те, похоже, не сильно сопротивлялись этому напору, возможно, имея некие неосознанные предчувствия насчет будущей нюрнбергской веревки сержанта Вудса.

Так что итог оказался один и на первоначальной площадке, и на новой точке во глубине Кузбасса. "Людишек", как говаривали в старину, "попортили", а пользы не поимели. Я сейчас не сравниваю высоту идеалов и уровень моральности методов национал-социалистской и большевистской доктрин, не говорю о глубине преданности идеалам и моральных ограничениях у генералов Поля, Сафразяна, Френкеля, Абакумова, Круглова или Заукеля. Я, простите за цинизм, об эффективности. О КПД.

Понятно, что и на других подобных стройках в обеих странах применялся подневольный труд. Но сейчас речь не том, кто машет кайлом и кто щелкает бичом, кто умирает от цынги, а кто получает ордена. Не о том, какому делу, доброму или злому, будет служить будущий объект. Но монтаж и пусконаладка таких непростых химических производств - сложная задача, требующая от руководителей незаурядных организационных и инженерных талантов. Одно дело, когда ее решают выученики гениального немецкого техника и организатора Карла Боша, первым из инженеров на свете получившего Нобелевскую премию. Или Виктор Федоров, замнаркома и начальник ангарской стройки, будущий министр нефтехимии и один из выдающихся советских специалистов-нефтепереработчиков.

И совсем, как видите, другое, если во главе начальники широкого профиля, сослуживцы Феликса Дзержинского, Генриха Ягоды и Генриха Гиммлера. И неудивительно. Силовые и правоохранительные органы, будь то Святая Инквизиция, Звездная Палата, ЧеКа, Гестапо, тот же ГУЛАГ, ревтрибунал, басманный суд или прокуратура, да хоть и ефремовский Контроль Чести и Права или стругацкий Комкон-2, могут существовать, помогая или учиняя вред, при экономике. Все их попытки ее, экономику, заменить исключительно рытьем канав и изготовлением “Буранов” или встать над ней, как Старуха над Золотой Рыбкой, всегда и везде кончались только провалом. Указания-то давать и стучать кулаком по столу много проще, чем руководить всамделе.