Без маски

Заглушив таким образом чувство вины, он уселся за стол и положил перед собой лист бумаги. Немного подумав, написал следующее: «Завтра, когда я разузнаю побольше, письмо, возможно, будет дополнено. А сейчас сообщаю: Оливер Кромвель скончался. В связи с этим хочу поделиться кое-какими соображениями… Совершенно очевидно, что смерть протектора, в результате которой все мы оказались на перепутье, вызовет множество всяких предположений и разговоров о будущем. И конечно же, хотелось бы знать, готовы ли люди после долгой пуританской ночи к серьезным изменениям — или предпочтут сохранить статус-кво под властью человека, который, вполне возможно, окажется недостойным своей миссии?

Правительство же кругом в долгу, и новому протектору придется созывать парламент, дабы узаконить новое значительное повышение налогов. Однако ясно, что люди будут весьма возмущены, я даже предчувствую начало беспорядков. Более того, беспорядки эти почти наверняка перейдут в настоящий бунт, ибо люди устали от…»

Погруженный в раздумья, Монтгомери не сразу заметил, что в кабинете находится Велвет. В какой-то момент, случайно подняв глаза, он увидел ее у стола и, немного смутившись, отодвинул письмо подальше от нее. Отложив перо, спросил:

— Что ты здесь делаешь?

Она пожала плечами:

— Да ничего… Просто захотелось взглянуть на твой кабинет. Стало любопытно, понимаешь?

Такой ответ немало удивил Грейстила. Заставив себя улыбнуться, он сказал:

— Дорогая, хочу заверить тебя, что здесь нет ничего интересного для молодой женщины.

Он открыл ящик стола и убрал туда недописанное письмо. Затем поднялся со стула и, взяв Велвет за руку, стал водить ее по кабинету.

— Дорогая, посмотри, тут нет совершенно ничего интересного… Вот мой письменный стол, а вот — шкафы, где я храню свои бумаги и переписку. — Он подвел ее к окну и отдернул штору. — А отсюда открывается чудесный вид на грязные лондонские тротуары. Вот полюбуйся… Как, нравится?

Велвет рассмеялась:

— Кажется, я поняла намек. Ты не хочешь, чтобы я вмешивалась в твои дела.

— Я бы никогда не назвал интерес, который ты проявляешь к моим делам, «вмешательством», — ответил Грейстил. — Просто мои дела покажутся смертельно скучными любой нормальной молодой женщине.

Он вывел ее из кабинета и показал кухню, а также пустые помещения для слуг, находившиеся в задней части первого этажа.

«Но кому же он писал письмо? — думала Велвет. — Похоже, ему очень не хотелось, чтобы я его видела!» В конце концов она пришла к выводу, что Грейстил скорее всего писал отцу, чтобы сообщить о предстоящей женитьбе на ней.

Когда они поднимались по лестнице в верхние покои, Велвет, набравшись смелости, спросила:

— Как думаешь, твой отец рассердится, когда узнает, что ты женишься на бесприданнице?

— Велвет, я давно уже взрослый мужчина, а не мальчик. И я уверен, что он будет уважать мой выбор. Что же касается церемонии венчания, то я собираюсь до наступления темноты прогуляться к церкви Сент-Брайдз и выправить специальную лицензию, которая позволила бы нам вступить в брак завтра же. Я не собираюсь объявлять об этом событии в газетах, а потом ждать положенные три недели.

— Я прихватила с собой голубое платье и туфельки в тон. Как думаешь, такой наряд подойдет невесте?

— Отлично подойдет. — Он поцеловал ее в висок. — На обратном пути я заверну в лавку на углу Тюдор-стрит и куплю что-нибудь на ужин. Да, чуть не забыл… В шкафчике стоит бутылка вина, которая, несомненно, скрасит тебе ожидание.

Когда Грейстил ушел, Велвет достала из шкафчика вино и поставила на стол. Потом вдруг услышала, как в кармашке ее голубого платья что-то звякнуло, и вспомнила, что мистер Берк дал ей две серебряные полкроны, чтобы она могла что-нибудь себе купить в торговых рядах на бирже. Выходит, она не совсем нищая! Однако мысль о деньгах заставила ее покраснеть. Ведь, в сущности, единственным ее капиталом являлась она сама. И тем не менее Грейстил соглашался на ней жениться. Просто чудо какое-то, волшебство…