Без гроша в кармане. Среди факиров

– Как вы добры и как я вам благодарна! Подумайте только, мы совсем одни! Неделю тому назад была убита наша мать…

– Бедные дети! – прошептала молодая женщина, глаза которой наполнились слезами.

– Мы ехали вместе с этими эмигрантами в Пешавар, к нашему отцу, офицеру полка Гордона.

Миссис Клавдия глубоко сочувствовала бедным детям, которым пришлось ехать вместе с голодающими. Мэри продолжала, рыдая:

– Поезд, который шел очень тихо, все-таки каким-то образом сошел с рельсов… Мы почувствовали сильный толчок и бросились друг к другу, думая, что конец… а потом… я не знаю.

– Успокойтесь, дитя мое! – сказал в свою очередь капитан. – Это катастрофа, у которой – увы! – так много жертв, послужит тому, что страдания, которые вы незаслуженно терпите, скоро кончатся!

Факир, оба моряка и вожатые, которые, стараясь освободить несчастных из-под обломков, немного удалились от группы, вдруг прибежали назад.

– Скорей, Сагиб, скорей! – закричал факир.

– Что случилось?

– Сюда идет спасательный поезд. Там, верно, солдаты, полицейские, судьи…

– В таком случае, – сказал капитан, – надо бежать. Все меня слишком хорошо знают. Но что делать с этими детьми?

– Как вы можете спрашивать, друг мой? – сказала с живостью графиня. – Я собираюсь взять их с собой. Видите, этот бедный мальчик едва открывает глаза!

Веки Патрика слабо приподнимались, и незаметное дыхание уже слетело с его уст.

– Он жив, он жив! – воскликнула Мэри, схватив руку миссис Клавдии и судорожно ее сжимая.

– Скорей, скорей! – повторил факир, бросая на Патрика и Мэри странный взгляд.

Бессребреник, понимая, какой опасности он подвергается, схватил Патрика, поднял его, как перышко, легко взобрался на лестницу, прислоненную к боку Рамы, и осторожно положил мальчика.

– Теперь ваша очередь, дитя мое! – сказал он Мэри. – Вы можете влезть самостоятельно?

Энергичная и решительная, истинная дочь воина, Мэри выпрямилась, призвала на помощь всю свою силу воли и, несмотря на усталость, последовала за братом. Миссис Клавдия взобралась туда же. Потом Марий, Джонни, факир, вожаки… Корзинка, к счастью, довольно крепкая, была набита битком. Вожак свистнул, и Рама, как будто чувствуя опасность, которой подвергаются его друзья, во весь дух пустился по степи, не обращая внимания на раны, из которых сочилась кровь.

Читатели, вероятно, помнят великодушную помощь, оказанную Бессребреником тем индусам, которые с опасностью для жизни старались вытащить из вод Хугли подвергшиеся осквернению останки брамина Нариндры. Этот поступок при соответствующих обстоятельствах легко поставил Пеннилесса в очень невыгодное положение по отношению к английским властям, к тому же на него поступил донос, как на русского шпиона.

Последствия всего этого известны.

Пундиты же со своей стороны бдительно и самоотверженно следили за человеком, которому были столь многим обязаны, а фанатики никогда не забывают подобных обязательств. Произошла тайная, но быстрая, ужасная, хватающая за душу борьба, из которой капитан в конце концов вышел победителем – но какой ценой!

Может быть, только один Биканель чувствовал истину, то есть то, что Бессребреник благодаря участию в заговоре помощника тюремного сторожа проглотил, сам того не подозревая, один из таинственных напитков, известных одним только посвященным. Это был один из тех ядов, о существовании которых европейцы даже не подозревают и употребление которых настолько опасно, что пойти на это решаются только в исключительных случаях. Биканель не ошибся, придя к известным выводам на основании своего прежнего опыта. К счастью для беглецов, он слишком поздно понял истину. Это случилось только после похорон, на которых он присутствовал, чтобы иметь право доложить серебряному королю: «Я видел, как над вашим врагом поставили надгробный камень».

Его сильно заинтересовало, почему вдова и ее слуги не уходят с кладбища; поэтому он решил терпеливо ждать, скрывшись во мраке. Тогда он и увидел, как могильщики вырыли тело капитана и унесли его. Он следовал за этой таинственной группой по джунглям, граничащим с Калькуттой, и подошел вместе с ними к таинственному убежищу, где совершилось воскрешение Бессребреника. Только увидев переодетого капитана, его жену, моряков и двух слонов, он понял, что был обманут, что полиция, Верховный суд, правительство – все попались в ту же ловушку, что и он, и что нужно все начинать сначала. Он дождался, чтобы шествие тронулось, и возвратился в город, ворча:

– Хорошо, Берар! Недурно задумано! Но мы скоро посчитаемся с тобой, мой друг, и ты увидишь, что тебе меня не обыграть.

Вместо того чтобы немедленно предупредить начальника полиции, он велел отвезти себя на Villa Princess, где серебряный король, видя, что все идет как по маслу, считал дело уже почти выигранным. Джим Сильвер, рассчитывавший сделаться супругом миссис Клавдии, предавался розовым мечтам, погрузившись в море блаженства, перебирал в уме всевозможные радужные планы. Сухие слова Биканеля заставили его упасть с неба на землю.

– Бессребреник жив и свободен; он теперь убегает с женой и двумя матросами!