Без гнева и пристрастия

Будто выпущенный из пращи камень, стрелок рухнул меж домами; я же закатился на крышу, вскочил на ноги и шагнул навстречу Грегу Броду, двигавшемуся столь медленно, словно в небесном проекторе заклинило кинопленку. Воспользовавшись моментом, я шибанул его левой под дых, но громила даже не почувствовал удара.

И тотчас без какого-то перехода время вновь побежало со своей обычной скоростью. Побежал и я, точнее — отшатнулся, пропустив мощную оплеуху. К счастью, полицейский не сумел сконцентрироваться на ударе и только поэтому не уложил меня наповал.

Следующий замах я, успев пригнуться, пропустил над головой и провел короткий крюк, метя левой рукой под мышку противнику. Бить правой не было никакой возможности: пальцы распухли и не сгибались.

Это меня и подвело: боксировать с более-менее умелым соперником одной рукой — затея не из удачных. Продажный полицейский оказался малый не промах; он легко сбил меня с ног, и пришлось откатываться в сторону, к дымовой трубе.

Откатился удачно. Под руки попался штуцер, и я со всего маху ткнул наступавшего на меня Грега прикладом в пах. Бугай согнулся в три погибели, но все же успел разорвать дистанцию, прежде чем удалось ударить второй раз.

Преследовать я его не стал. Вместо этого переломил граненые стволы, и по крыше покатились выброшенные пружинами стреляные гильзы. Левой рукой я залез в боковой карман пиджака, нашарил там патрон и неловко вставил его в патронник верхнего ствола.

Не успел совсем чуть-чуть. Поборовший боль полицейский оказался рядом за миг до того, как удалось вернуть на место стволы. Грег ухватился за них своей лапищей и толкнул штуцер, впечатав приклад мне в ребра, словно обычную дубину. Потом он рванул оружие обратно и сноровисто защелкнул замок граненых стволов.

— Сдохни! — прорычал громила, вскинув штуцер, но выстрел хлопнул неожиданно тихо. И почему-то у него за спиной.

Грег вздрогнул, покачнулся и ничком рухнул мне под ноги.

— Вот дерьмо! — выругался Алан Портер, выбираясь на крышу.

Не веря собственным глазам, я уставился на него и прохрипел:

— Ты что здесь делаешь?

— А ты? — ожидаемо поинтересовался детектив.

— К черту! — отмахнулся я, поднимаясь на ноги. — Надо убираться отсюда!

Портер глянул на бездыханные тела у голубятни и покачал головой:

— Не глупи, дождемся наряд.

— Ты нормальный, нет? — развернулся я к нему. — Ты застрелил полицейского и собираешься дожидаться прибытия наряда?

Детектив резко обернулся и глянул на тело Брода, только сейчас заметил выглядывавшие из-под черного дождевика форменные брюки и вновь выругался:

— Вот дерьмо!

— Еще какое! — подтвердил я, убрал зеркальный клинок в чехол, вернул табельное оружие в кобуру и поднял револьвер рухнувшего с крыши убийцы. Пальнул из него в воздух и швырнул к хозяину.

— Что ты делаешь?! — взъярился детектив. — Что здесь творится, Виктор?! Почему тебя пытался убить полицейский? Ответь мне!

— Не полицейский, а продажный полицейский, — заявил я, направляясь к голубятне. — И, кстати, их было двое.

— Мы должны дождаться наряда! — повторил Алан, убирая револьвер в кобуру. — Мы должны все объяснить…

Я откатил сержанта с простреленной головой от зажатого его телом Сержа, тот тоже оказался мертв. Крупнокалиберная пуля угодила ему в грудь.

— Виктор!

— Ты мое имя еще всем жильцам расскажи! — рыкнул я в ответ. — Думай, что говоришь! Остаться? Да кто нас слушать станет? Знаешь, за что меня отстраняли от работы? Знаешь? Так вот — сейчас суда точно не избежать! И тебе тоже. Подумай об этом!

— Он пытался тебя убить.

— Присяжным объяснять будешь.

— Но…

— Надо убираться отсюда! Все остальное потом.

Пока я разъяснял напарнику эти прописные истины, как бы невзначай развернулся к нему спиной, расстегнул валявшийся рядом с Сержем саквояж и заглянул внутрь. Там оказались пачки перетянутых аптечными резинками банкнот и конверт с фотографиями.

Конверт быстро спрятал во внутренний карман, с саквояжем в руках подошел к самому краю крыши.

— Что там? — заинтересовался Алан.

— Деньги, — ответил я. — Не меньше двух тысяч. Нужны?

— Нет!

— Мне тоже.

И неловко размахнувшись левой рукой, я зашвырнул саквояж на соседнюю крышу.

— Ты что творишь?!

— Я? Меня здесь вообще не было! Как и тебя. Один подонок решился на грабеж, но на помощь жертве пришли двое полицейских. В ходе короткой стычки преступнику каким-то образом удалось завладеть табельным штуцером…

— Хватит! — рявкнул детектив. — Так нельзя!

— Уйди с дороги! — Я решительно отодвинул Алана в сторону и первым спустился с крыши. А когда Портер нагнал меня на лестнице черного хода, продолжил: — После этого преступник попытался перепрыгнуть на соседнюю крышу, но не рассчитал своих сил и рухнул вниз. В итоге все довольны, дело закрыто.

— Так нельзя!

— Нельзя быть продажным полицейским! — отрезал я и осторожно выглянул во двор. Не заметил ничего подозрительного, левой рукой поднял ворот плаща и поспешил прочь.

— Не могу поверить, что все это происходит со мной, — обреченно выдохнул Портер.