Бета-тестер постапокалипсиса

Спустя еще час, за который остатки моего тела лишились остатков мышц, лопаток, таза и реберной решетки, я провалился во мрак. Нет, я не потерял сознание, я просто ничего не видел и не слышал. Мне никогда не было так страшно, даже когда я кувыркался с трупом напарника в открытом космосе. Это было страшнее смерти. Внутренний голос вопил о том, что так я и проведу весь перелет к другому миру, что тела не вернуть и всё это бессмыслица. Голос сам себе противоречил в отчаянии и панике. Я жертва эксперимента и меня утилизируют вместе с другими частями тела, как только добьются своего.

А потом в меня ворвался свет. Свет и мир. Новый мир. Словно ничего этого не было. Я лежал на больничной койке. Руки сами дернулись к лицу. На месте. Ноги тоже.

Тонкая простынка упала на пол, когда я вскочил на ноги. Глаза нашли зеркало, и я рванулся к нему. В холодном стекле отражался человек. Похожий на меня, но капельку другой. Преображение. В кого меня преобразили? Не знаю.

Ответ не заставил ждать. С пустого потока раздался голос. Тот самый, который я теперь буду помнить и ненавидеть всю жизнь.

— Убедительно?

Я промолчал.

— Но это не вы. Вы теперь более компактный.

Посреди палаты вспыхнул белый шар, мгновение спустя ставший чем-то в стеклянной емкости. Человеческим мозгом в жидкости.

— Вот он, вы, — продолжил куратор, — подключенный к системе жизнеобеспечения и массиву электродов. Вы это ошметки человека, но у вас теперь другая жизнь. Вы теперь в виртуальности. Правда она очень убедительна? Раньше было много кинофильмов и книг на эту тему. Мы сделали это на практике. Уплотнили человеческую особь. Теперь вы потребляете в разы меньше. Это сможет сэкономить ресурсы в полете, тем самым увеличить плотность размещения людей в транспортнике, при этом сохранить человека не как особь, а как вид.

— Разве я теперь человек?

— Нет. Вы теперь киборг. Обратимся к первоисточнику. Киборг — это биологический организм, содержащий механические или электронные компоненты, машинно-человеческий гибрид, неспособный жить без этих механических или электронных компонентов. Вы будите жить в социуме из таких же как вы. Считайте, что вы органический сопроцессор для систем транспортника. А все вместе — многоядерный сопроцессор.

Куратор хихикнул, словно только что придумал эту понятную только ему шутку.

Я потрогал рукой живот, на вид и на ощупь он был как настоящий. Я играл в современные игры. Там было нечто похожее, но не настолько совершенное. Система перехватывала сигнал к мышцам и передавала программе, так что виртуальные руки ноги слушались как настоящие. Процессор создавал трехмерную картинку для глаз, звуки для ушей, текстуру предметов для тактильного восприятия. Он создавал запахи и вкус. Все как настоящее. Но все это поток сигналов, кодированный системой.

— И много пользы от такого недочеловека?

— Вы правы. Человек интеллектуальных профессий может творить и так, но техник…

Мир провалился куда-то. На его месте возник другой, и пустым он не был. Человек пять сосредоточенно смотрели на меня. Куратора среди них не было.

— Зеркало там, — тихо произнес молодой парень, показав рукой.

Я неуклюже повернул голову в направлении его жеста.

Новое тело. Сначала я его принял за универсального андроида, но оно делало то, что я хочу. Рука прикоснулась к пластиковой маске лица. Хотелось моргнуть, но стекляшки глаз были лишены этого. Я не дышал, но это мне не мешало.

Непривычно. Страшно.

— Зачем всё это? — донесся из динамиков на столе голос, в котором я опознал свой.

— Это на замену тела для работы с системами транспортника в реальности. Для тех операций, которые требуют чисто человеческого присутствия. Это прототип, мы еще работаем. Им можно работать в несколько смен, просто переключаясь между операторами.

— Я не о том. Зачем всё это вообще?

Голос был лишен эмоций, но это не из-за несовершенства синтезатора, я и будучи нормальным произнес бы эти слова с такой безжизненной интонацией. Я устал.

— Мы должны спасти как можно больше людей. Долгие расчёты привели к другому пути, нежели к опасной заморозке людей на долгий срок. Правительство дало квоту. Можно вывезти таким путем шесть процентов населения страны. Остальные будут транспортироваться замороженными. Шесть процентов — это больше шестидесяти миллионов человек. Это чудовищно, но вы сами не чудовище, вы тот самый человек, каким были.

Он замолчал, а потом снова заговорил.

— Это всё одно лучше смерти. Посмотрите.

Снова указующий жест. На одном из экранов билась в истерике женщина, удерживая непослушными пальцами, докуда доставали пристегнутые руки, куски отпадающей с бедра кожи. Она пыталась беззвучно орать, лишенная легких.

Я уже прошел этот путь.

— Вам лучше ждать её там, в новом виртуальном мире, успокоить её, а ведь она в отличие от вас знала, что будет. Вы вообще хорошо держались. Встречайте в вашем новом мире ваших новых товарищей. Идут тесты по адаптации. Первая сотня. Остальные под общим наркозом пойдут. Однажды, когда проект наберет всех необходимых, вы встретите там и меня. Я пока нужен здесь.

— И куратора тоже?