Бесы с Владимирской горки

– Нет… я здесь сегодня пью, – честно признался Сергей, очередной раз доставая из кармана плоскую флягу. – Хотите немного за компанию?

– Есть за что?

– А то как же! Меня сегодня девушка бросила. Алла. Официально. И навсегда.

– Изменил? – строго спросила Снегурочка.

– Я – нет. Она другого нашла. Получше меня.

– И чем он лучше?

– Вот хотел бы я знать… – вопрос попал точно в цель. – Чем он лучше меня? Вот ничем! Не понимаю, почему вдруг он, а не я… Не могу объяснить. Ты вот веришь в приворот?

– Верю ли я в приворот? – презрительно переспросила Снегурочка. – Да я, на свою голову, ас приворотов.

– Тоже приворожила кого-то? Расскажешь – как? Как вы, девочки, это делаете?… – было ли сказанное Снегурочкой шуткой или полуправдой, прикидывавшейся шуткой, чтобы не быть уличенной в страшном грехе? – Я слышал, девушки туда добавляют… – Сергей не договорил.

– Ой, ой, как мы вдруг засмущались! – пропела Снегурочка. – Ща-с угадаю. Ты слышал, что бабы подливают мужикам для приворота свои месячные?

– Ну да… типа того. Правда это? Скажешь, что правда, я в гостях, наверное, уже никогда есть не смогу.

– Тогда промолчу. А то ведь с голоду сдохнешь. Но это все детский сад. В настоящий приворот вообще такое идет… даже прах мужчин, умерших от неразделенной страсти, – она засмеялась.

Все-таки шутка?

Или она знает чего-то?

И все же смеяться с ней приятнее, чем пить и нудить.

– И кого это ты так… основательно… приворожила?

– Ой, разное было, – скисла Снегурочка. – Вот, первый раз я одного парня приворожила к подруге… а он возьми да помри. И все! Ходит теперь к ней привидением.

– Так-таки привидением? – Сергей опять не понимал, шутит она или нет. – Страшно, наверное?

– Нет, он не страшное привидение – очень приличное… даже полезное. Не привидение вообще, а мечта! Но иногда меня мучают угрызения совести. Из-за меня ему жизни нет.

– В смысле, загробной? – Сергей старался достойно реагировать на ее выпендреж.

Или она не выпендривается?

Сумасшедшая?… Или правда умеет чего-то?

Вот бы и правда!

– Простите, вам не понять.

– Отчего же, – попытался осмыслить Сергей. – Выходит, если меня сейчас убить, когда я в Аллу влюблен, или я сам покончу с собой… я могу стать привидением и любить ее вечно… И по ночам к ней ходить?

И пусть она всю жизнь страдает от угрызений совести! Спать не сможет, есть не сможет…

– Поверь мне, мон хер, – известное немецкое выражение «мин херц» – «мое сердце» она произносила с веселой двусмысленностью, – это паршивая идея. А о самоубийстве – во-още позабудь. Понятно? – она хлопнула его по плечу.

И вот диво – мыслишки о самоубийстве, и впрямь скребшиеся весь вечер где-то за пазухой, вылетели пробкой, точно в прикосновении блондинки была инъекция горячительного позитива.

– А может, ты не Снегурочка, а ведьма? И знаешь, как приворот с Аллы снять? Или хотя бы излечить меня от нечастной любви?

Конечно, на самом деле, он не верил ни в какой приворот. И в ведьм не верил. Но вдруг… вдруг… А вдруг?

На этом «а вдруг?» и взросла вся магия мира.

– Может, и знаю, – блондинка, сощурившись, посмотрела на небо, затем на часы в телефоне. – Ладно, давай свой коньяк. Как звать-то тебя?

– Сергей. А тебя?

– Даша Чуб, – она смачно отхлебнула из фляги. – Чем занимаешься, Сергей?

– Обычный программист. А ты?

– Так ты, верно, прощелкал, я – ведьма, – буднично сказала она и указала на лежащий в ее ногах темный предмет, оказавшийся на поверку метлой, необычной, с велосипедным седлом. – И не просто ведьма, а Киевица – хранительница Киева. Вот сижу тут почти каждую ночь, жду озарения… сигнала на небе, не случилось ли где-то какой-то беды. Пока только ты с бедой подошел. Вот я и в непонятке. Может, я тебе должна сегодня помочь?

Ее слова почему-то перестали казаться шуткой.

А может, просто вера в иррациональное, необъяснимое чудо, которое разом все поправит, решит, все расставит на свои места, всегда будет превыше жалкого рацио, ибо даже острейший человеческий ум вечно оказывается неспособным справиться с простейшей бедой – вроде «Прости, я люблю Яна. Мы должны расстаться!»

– Стоп, мон хер, не ты… Вот ОНО! – вскричала блондинка.

И видимо оттого, что девица, то ли ведьма, то ли Киевица схватила его за руку, Сергей запрокинул голову вслед за ней и увидел нечто невозможное.

Небеса взорвались огнями звезд.

Небо стремительно упало, как падает на человека потолок или крыша вагона, но он не успел ни пригнуться, ни испугаться.

А небо остановило падение, стало огромным черным экраном со стремительным приближением кадра: Город, улица, дом, окно, а в окне – темноволосая темноглазая женщина в алом шелковом платье и какой-то старый сатир в полосатой пижаме.

И женщина эта была так невозможно прекрасна, что один ее вид каленым железом выжег грусть, тоску и печаль.

Он ничего больше не понял, ничего не заметил, не успел даже осознать невероятность случившегося.

Темноволосая красавица затмила все – всех!

– Ну и женщина… Не женщина, а сердечный приступ, – только и смог выдохнуть он. – Я думал, таких не бывает. И как у меня сердце не остановилось вообще? – он даже не заметил, как подцепил слово «вообще» у блондинки.