Бесы пустыни

Отношение отца к девочке было намного нежнее. Несмотря на непрекращавшиеся во дворце сплетни и пересуды, обвинявшие его в том, что он поднял оружие и вероломно предал своего дядю, она ни единого дня не верила этим слухам. Теплота, как и прежде, связывала их вместе. Но все же отец был султаном. И Абен сказала ей, что умной девочке, эмире, следовало бы повлиять на чувства отца, поскольку он был султаном. Дети султанов не в праве ожидать слишком большого внимания — отцам на это не хватает времени, раз они облечены властью. Отцовство и султанат трудно сходятся вместе. Так наставляла ее кормилица. Воспоминания детства оживить трудно, если худая старуха с проваленными щеками не будет обладать львиной их долей. Она не нашла ни отца, ни матери — обнаружила старуху из Кано, которая обучила ее чужому непонятному языку. Она обучила ее не только языку негров хауса, но и языку туарегов тамахак, и даже языку эфиопов — амхарскому. Она учила ее языкам так, как учила ее жизни. Говорила, есть тайная жизнь в каждом из наречий, и кто обучился одному языку, прожил одну жизнь, а кто знает три языка — живет трижды. Она также говорила, что язык открывает мир. И Женщина — первая, кто нуждается в открытой голове и широком взгляде, чтобы использовать это для устройства собственной судьбы. Она не забыла, как та брала ее за руку и усаживалась потом с ней на заднем дворе любоваться поздним утренним солнцем в зимние дни. Она приносила масла, благовония и прогретый пепел, начиная обряды с волосами. Мыла их теплой водой. Заботливо расчесывала. Распускала и высушивала на солнце, затем покрывала их пеплом и опять мыла теплой водой. Высушивала, оставляла впитывать утренние лучи. На последней стадии натягивала и начинала пропитывать маслами и препаратами из растений, чтобы заплести потом в длинные тонкие косы, с обеих сторон обвивавшие ей лицо. Потом обращалась к затылку, обвивая шею сзади. Поначалу эти занятия раздражали ее, она пыталась противиться, бунтовала. Однако мудрая Абен сообщила ей, что женской особи следует красоваться и причесывать свои волосы, наслаждаться их красотой, раз уж судьбе было угодно сотворить ее женщиной. Она, бывало, плела во время работы не только косы, но и всякие увлекательные истории и сказки, и по ходу времени, по мере подрастания, она постепенно спускалась с небес прошлого, приближаясь к ценностям земным, к настоящему. Она рассказывала ей, как ведут себя женщины умные и женщины глупые. Один день она целиком посвящала поведению глупой женщины, а следующий был весь отведен рассказам о поведении женщины умной. Во всех своих воспитательных повестях она стремилась добиться результата, она объявляла его в конце и долго еще продолжала напоминать о нем впоследствии.