Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

Надо отдать Лебедеву должное — доброго отношения к себе он, как многие другие, не забыл. Просто штрих: спустя несколько лет иду в сторону Торгово-промышленной палаты, которая находится напротив здания главного суда России. Вдруг останавливается мимо летевший «Мерседес» с мигалками, из него выбирается председатель Верховного суда, подходит, трясет мне руку и говорит, что рад видеть. Простой человеческий жест, а приятно.

Еще раз судьба меня свела с председателем Верховного суда в 2014 году, когда на Ассоциацию ветеранов и сотрудников Служб безопасности президента, в которой я состою и до сих пор ее возглавляю, «наехало» министерство юстиции. Оно вообще всегда неровно дышит по отношению к общественным организациям: они ведь безответные, их легко «запрессовать», чтобы галочку поставить в графе «работа» — это же не кропотливая возня с анализом и совершенствованием действующего законодательства. В деятельности нашей Ассоциации Минюсту не понравилось слово «президент» в названии — это же священная корова, нечего, дескать, лапы протягивать к образу хрустальной чистоты. На наш логичный вопрос: «А если мы там действительно работали, нам что теперь — многоточие в названии ставить?» Минюст ничего вменяемого не ответил. Ну и еще ряд формальных придирок такого же рода министерство нам выкатило и обратилось с иском к Ассоциации в суд.

Я позвонил Вячеславу Михайловичу и рассказал об ахинее «made in Минюст». Но не для того, чтобы тот обеспечил какой-то режим благоприятствования — просто попросил, чтобы на процесс назначили нормального, не ангажированного судью. Лебедев выполнил просьбу. И случилось невероятное: наверное, единственный раз в истории Министерство юстиции РФ проиграло суд общественной организации, вернее, была ничья, а потом мировое соглашение. Но для нас это была победа.

А вообще Вячеслав Михайлович Лебедев, да простит он меня за такой образ, производит впечатление белой вороны в нашем бюрократическом зоопарке. Прежде всего тем, что не утратил скромности. Вспоминаю, как-то пригласил меня к себе в председательский кабинет. Ну, как водится, зашли в комнату отдыха на рюмку чая. Хозяин — обладатель главной судейской мантии страны — достал бутылку заурядной водки, собственноручно нарезал крупными ломтями батон и простецкую колбасу из аппаратного буфета, а к чаю выставил вазочки с сушками и обычными дешевыми леденцами «слеза пенсионерки».

А в кабинет иного высокопоставленного московского чиновника попадешь — таких «понтов» насмотришься… Словно главная задача хозяина не оказать внимание гостям, а продемонстрировать им, что круче только яйца.

«Как вы относитесь к высказываниям Н. С. Михалкова по поводу Ельцин Центра в Екатеринбурге?»

Ничего не могу сказать об экспозиции музея — я там не был, меня никто не приглашал. Хотя трудно найти другого такого человека, который больше, чем я, времени провел рядом с первым президентом страны в конце 80-х — первой половине 90-х годов.

Не только Никита Сергеевич критиковал этот музей. Еще, например, телеведущий Владимир Соловьев. В принципе, он сказал то, о чем я и так догадывался: Ельцин Центр — это еще одна тщетная попытка этой команды жуликов назвать черное белым и доказать, что никакого казнокрадства не было, а было сплошное строительство светлого будущего. Используя имя Ельцина, «семейка» потратила огромные, в том числе и бюджетные, средства, чтобы сделать музей себя самой. И показать, что именно они — строители новой России, а все остальные — плевки под ногами.

Вот стенограмма той передачи с участием Соловьева (с небольшими сокращениями).

Программа «Полный контакт» на радио «Вести FM», эфир от 22.11.2016 г.

«Давайте я вам скажу сразу мое отношение? У меня были контакты с разными людьми, имеющими прямое отношение к этому Ельцин Центру. Они спросили меня, понравилось мне или нет. Я сказал: «Музей — да, экспозиция — нет». На что мне было сказано, что музей и экспозиция — одно и то же. Я сказал: «Нет, это не одно и то же». Извините, я, как человек, выросший в музее-панораме «Бородинская битва», должен вам сказать, что музей и экспозиция — это не одно и то же.

Давайте по порядку. Нужен ли музей? Обязательно. Никакого сомнения. В нашей стране последние периоды (в царской, конечно, было чуть по-другому) не хватало формального уважения к уходящему правителю, то есть к институту президентской власти. Это новое для нашей страны, поэтому тем более необходимо выстраивать уважение. Поэтому, бесспорно, понятно, зачем прививается уважение к институту президентской власти. Синонимично ли это тому, что должно идти обожествление, идеализация, искажение истории? Нет, совсем не очевидно. Уважение к статусу, уважение к институту, к президентской власти как таковой — не вопрос. Вопрос состоит в другом: а что внутри Ельцин Центра?