Бесценный опыт

— Почему? Вы же сможете использовать ее в своих целях.

Кэрри смахнула несуществующую соринку с его плеча. Гаррисон отстранился.

— Ваши слова мне не нравятся. И… и мне незачем кого-то использовать. Моя работа говорит сама за себя.

Кэрри подняла брови.

— Допустим. Но, судя по оставленному мне расписанию, вам не написать следующую книгу самостоятельно. Должен кто-то помочь.

Следующая книга! Они и это обсуждали с Фелицией! Следовательно, Фелиция считает Кэрри близким ему человеком, а сама Кэрри и не думает ее разубеждать.

— Фелиция говорит, что спрос на вашу предыдущую книгу сильно упал и вам надо выступить с чем-то совершенно новым. Иначе ваша фирма прогорит.

Гаррисон онемел от удивления.

— Благодарю за информацию, но моя компания пока что процветает! — наконец сказал он резко.

Фелиция обсуждала с Кэрри все его дела! Интересно, с кем еще она беседовала на эту тему?

— Не принимайте близко к сердцу. Всего-навсего женская болтовня…

Сочувствующие интонации Кэрри еще больше разозлили Гаррисона.

— Я ничего не принимаю близко к сердцу! Но не в восторге от того, что издатель обсуждает мои дела с посторонним человеком!

— Это кто же посторонний человек? Я, что ли?

— Да, вы.

— И вы доверяете племянников постороннему человеку?

Гаррисону вспомнились слова Джона. Я не оставлю детей на неделю с посторонним человеком.

— Нет, вы непосторонний человек, — неохотно признал он. — И все же вам не следует лезть в мои дела.

— Помилуйте, от меня не может быть тайн! Мы с вами тесно связаны — детьми и стиркой белья.

— Мы ничем не связаны.

— Связаны. И вы сами того желаете.

— Я желаю? — А, в самом деле, желает он или нет? Он взглянул на женщину, сидящую рядом. Сейчас она походила на Мону Лизу. — С чего вы взяли? — поинтересовался Гаррисон, чувствуя, как сильно у него забилось сердце.

— А с того, что вы пялитесь на мои ноги.

— И не думал!

Гаррисон невольно взглянул на ее колени.

Потупившись, Кэрри приподняла край и без того короткой юбчонки.

— Прекратите!

— Почему? Разве вам не хочется меня поцеловать?

Возможно, она права. Он и в самом деле хочет ее поцеловать. Но не поцелует.

Гаррисон попытался отодвинуться, но рука Кэрри нежно легла ему на плечо.

— Кэрри! — Он отвел ее руку. — Вы очень привлекательная женщина…

— …но между нами ничего не должно быть, потому что… И, щадя мои чувства, вы находите массу уважительных причин. Например, спящий Мэтью, хотя он за тахтой, а свет можно выключить. — Кэрри из-под ресниц взглянула на Гаррисона. — Да и вообще мы можем перейти в другое место.

Гаррисон смутился.

— Мэтью — не проблема.

— И мне так кажется. Но ведь какая-то проблема есть.

Гаррисон кивнул.

— Я член правления кооператива и не хочу, чтобы на меня возлагали несбыточные надежды.

Кэрри возмутилась:

— То есть, по-вашему, я пытаюсь обольстить вас, рассчитывая на вашу поддержку в правлении?

Закрыв глаза, Гаррисон откинулся на подушку тахты.

— Не хочу давать повода для обвинений меня в том, будто я злоупотребил вашим доверием. Особенно если правление откажется пренебречь поданными на вас жалобами. И давайте на сегодня прекратим этот разговор.

— Да что вы, Гарри! Что касается правления, то мы уже договорились — я сижу с детьми, вы за это выступаете на заседании с красноречивым заявлением в мою защиту. Или вы передумали?

— Нет, конечно.

— И вы не желаете уделить мне чуть-чуть внимания в обмен на помощь в написании новой книги?

— Мне не нужна помощь, — ответил он, не открывая глаз.

— Ошибаетесь, еще как нужна! Но поскольку за ваше заступничество на заседании я уже сквиталась, вам остается отблагодарить меня иным путем. Я человек занятой. Работаю ночами. Вы работаете днем. Только поцеловав меня, вы можете рассчитывать, что книга выйдет в свет.

Она несла такую чушь, что Гаррисон расхохотался.

— Ну и штучка же вы!

— Это я уже слышала.

Кэрри пожала плечами.

Не отдавая себе отчета, Гаррисон притянул Кэрри к себе и поцеловал.

Он хотел всего-навсего чмокнуть ее, отпустить, обозвать шантажисткой и посмеяться, превратив все в шутку, но Кэрри прижалась к нему, обдавая ароматом цветочных духов.

И поцелуй почти мгновенно стал глубоко чувственным, что было весьма опасно. Опасно, если он намеревался, лишь пошутить и немедленно положить конец этой забаве.

Но это было выше его сил. Поцелуй Кэрри был каким-то живым. Настоящим. Сильным. Ни на что не похожим. Едва их губы встретились, он ощутил присутствие страсти.

Они нарушили все правила. Первый поцелуй — лишь проба сил, попытка выяснить, что представляет собой партнер и на что он способен. Первый поцелуй только намекает на то, что ждет тебя в будущем, ничего не раскрывая полностью.

А Кэрри, по-видимому, эти правила неведомы.

И Гаррисон не собирался ее в них посвящать. Он просто целиком погрузился в поцелуй.

Прошло какое-то время — сколько именно, он не имел представления, — и Кэрри подняла голову, отодвинулась и с улыбкой произнесла:

— Ну что ж, неплохо.

Неплохо?! Он лишился способности мыслить, потерял счет времени, а для нее это было всего лишь «неплохо»?

Ну, сейчас он ей покажет! Он протянул к ней руки, но Кэрри засмеялась и встала.