Бесценная

— Нисколько не сомневаюсь. Однако в целях сохранения душевного спокойствия прошу вас впредь воздерживаться от поспешных выводов и ничего не предпринимать без моего согласия.

Либерти вышла из кареты и повернулась к Дэрвуду:

— Мне надо хорошенько обдумать ваши рекомендации.

— Я заеду за вами в восемь вечера.

— Буду ждать. А пока даю вам слово, что не позволю Карлтону отравлять мне жизнь.

Не успел Дэрвуд ответить, как она уже вбежала в дом. Он только чертыхнулся себе под нос. Если с головы Либерти упадет хоть один волос, он придушит этого ублюдка. Причем сделает это с превеликим удовольствием.

Глава 6

На следующий вечер, без пяти минут восемь, Либерти закрыла глаза и досчитала до десяти. Напротив нее сидели Карлтон и его матушка, по бокам от них — поверенные Ховарда, Уильям Хэтфидд и Питер Шейкер. Либерти пригласила их, чтобы объявить, что не вернется в Хаксли-Хаус после того, как уйдет вместе с Эллиотом.

По мере приближения долгожданного часа свободы Либерти чувствовала, как на душе становится все легче. Скольких сил стоили ей последние несколько недель, когда приходилось ублажать Карлтона и его мать, как устала она от непосильной ноши, которую взвалил на ее хрупкие плечи покойный Ховард. То, что ей удалось выяснить о махинациях Брэкстона, а также намеки Эллиота на сей счет совершенно расстроили ее. Анализируя цифры, которые ей удалось узнать из бухгалтерских книг Брэкстона, Либерти все больше убеждалась в том, что подозрения Эллиота верны. Неудивительно, что в конце концов она почувствовала, что валится с ног от усталости. Оставалось только надеяться, что вечер, который ждат ее впереди, не доставит ей новых неприятностей.

— Милорд, — негромко произнесла она, — я не располагаю временем.

Карлтон что-то недовольно пробормотал, махнув рукой на ее черное шелковое платье:

— Вижу. Однако не кажется ли вам, что черный цвет неуместен на светском рауте?

Либерти не стала утруждать себя ответом на колкость, а произнесла:

— Господа, должна объявить вам нечто такое, что резко изменит наши отношения.

Шейкер, давний советчик Ховарда и его официальный поверенный во всех делах, непонимающе на нее уставился:

— Хотите сказать, мисс Мэдисон, что переносите дату бракосочетания с графом на более поздний срок?

Либерти с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться:

— Что ж, можно сказать и так.

— Ничего не получится, — фыркнул Карлтон. — Завтра утром у меня уже будет брачная лицензия. Миллисент раскрыла свой черный веер.

— Я отказываюсь понимать, Либерти, зачем создавать дополнительные трудности. Вы ведь и так получили после смерти Ховарда все, что хотели иметь, — сказала она с кривой усмешкой. — Господу Богу известно, что вам достался солидный куш.

Либерти почувствовала, как внутри у нее закипает гнев, однако сдержалась, не ответила и на ее колкость, прекрасно понимая бессмысленность пикировки. Карлтон одобрительно похлопал мать по руке.

— Мама, нам всем известно, что сделал Ховард и, главное, почему. Сейчас для нас наиважнейшее — чтобы Либерти вышла за меня замуж. Как только мы сочетаемся браком и инвесторы узнают, что я твердо стою у руля всех дел, у нас не будет никаких трудностей, мы получим необходимые средства.

Услышав его слова, Либерти немного остыла.

— Хотите сказать, что намерены посвятить свое время и силы тому, чтобы предприятия Ховарда по-прежнему приносили прибыть?

— Ах, не говорите глупостей. Я никогда не понимал, почему дядя вечно пытался делать все сам, вплоть до мелочей. Я считаю, на это есть управляющие, поверенные и стряпчие. — Карлтон многозначительно помолчал и покосился на Хэтфилда и Шейкера. — Вы со мной согласны, господа?

Шейкера почему-то моментально одолел приступ кашля, в то время как Хэтфилд попытался применить более хитроумную стратегию:

— Насколько я понимаю, милорд, в данную минуту речь идет отнюдь не о том, кто что умеет делать.

— А о чем же, хотела бы я знать? — вспыхнула Миллисент. — Неужели кто-то думает, будто Либерти в состоянии одна, без посторонней помощи руководить делами? Во всем Лондоне не найдется, пожалуй, ни единой души, кто не был бы наслышан о ее отношениях с Ховардом. Она, должно быть, просто с ума сошла, если считает, что теперь займет его место и возьмет все дела в свои руки.

— Но ведь такова воля покойного, — напомнил ей Хэтфилд. — Именно поэтому он призвал нас в свое время, чтобы составить завещание в том виде, в каком оно вам известно.

Губы Миллисент сжались в тонкий волос.

— Вы позволили ему это сделать. Интересно, о чем думали? Человек оставляет буквально все, кроме дома и титула, своей любовнице, а вы даже не находите нужным вмешаться. Смею предположить, джентльмены, она сумела вас обработать.

Либерти поняла, что больше не в состоянии выслушивать выпады в свой адрес.

— Пожалуй, с меня довольно, — сказала она со вздохом и встала.

Карлтон моментально вскочил со своего кресла и бросился к ней. Его пальцы впились ей в плечи.