Бессонные ночи

— Не важно, куда ты целилась, и как попала. Ты вывела меня из состояния кошмара, а это главное. Еще немного и я бы погиб. Спасибо тебе, — говорю я, обнимая Этель, — теперь осталось лишь покончить с этой голодной тенью.

Подхожу к чучелу Пожирателя личности и запихиваю амулет прямо в пасть жуткой маски. Пора умирать, древний идол, проклятые паразит. Интересно, вернутся ли ко мне утерянные куски сознания? Я ничего не чувствую. Быть может, на это уйдет время, но теперь мы вновь обретём себя. Интересно, вспомнят ли себя мертвые, опустошенные оболочки в своих могилах? Хотя. Быть может прошлого уже не вернуть. Надо двигаться дальше. Я ведь даже не знаю, что потерял, а значит, и горевать уже нет смысла.

— Ну что? — прерываю я тишину, — а теперь на вершину маяка, танцевать?

***

Холодные ветра омывают вершину маяка. Звезды сияют на чистом небе. Мы стоим на вершине маяка близ его призрачного сияния. Мы так и не знаем, что именно создает этот свет, хотя и стоим прямо перед ним. Нам это и не важно. Могу лишь предположить, что это была наживка для путников, которым суждено было стать пищей для зла, обитающего под маяком. Сейчас же свет маяка лишь диско-шар, что светом своим на небе создает ступени, по которым мы взойдём в рай.

Ставлю кассету в проигрыватель, тот начинает медленно скрипеть. Скрип постепенно переходит в звуки музыки. У нас с собой около десятка кассет, чтобы подобрать идеальную музыку.

— Слишком медленная, — говорит Этель, услышав первую песню.

— Слишком красивая, слишком правильная, — говорю я про вторую, — не для нас она.

— А вот эта, кажется, ничего. Немного дерганая, зато как заводит!

Припадаю ухом к проигрывателю. Чувствую, как звуковые волны бьются об мою барабанную перепонку, пуская мне молнию в голову. Электричество, порожденное звуком, волной расходится по моему телу, меняя ритм сердца. На мгновения я чувствую себя не человеком, а сгустком молний, ритмично бьющихся внутри. Смотрю на море, на его черный холодные воды. По позвоночнику пробегает холодок. Морские волны. Что отличает вас от звуковых? Да ничто практически. Звук — продольные, море — поперечные. Но суть одна, энергия, распространяющаяся в пространстве. А значит, море — таже песня. Вслушиваюсь внимательнее, одновременно всматриваясь в море. И вот, мои глаза начинают слышать море, а море звучит также, как песня на кассете.

— Что это за песня? — спрашиваю я у Этель.

— Не знаю, на ней не было названия. Взяла её из дома вместе с остальными.

— Значит, судьба. Само море танцует сегодня с нами. А значит, и весь мир. Это она, наша песня.

Я последний раз кидаю взгляд на Город, сияющий разноцветными огнями. Прощай, моё Техно-инферно.

Мы с Этель стоим напротив друг друга. Я закрываю глаза. Разве нужны они нам? Аккуратно я начинают переставлять ноги на скользкой от небольшого слоя льда. железной решётке, которая служит здесь полом. Маленькие шажки со временем сменяются более уверенными движениями. Мы танцуем, а вместе с нами наши души, но они уже на два шажка выше. Чувствую, как танцует скелет внутри моего тела, как в ритм музыки вибрирует воздух в моих легких. Мое сердце — барабан, грохотом своим сотрясающий вселенную. Вся моя нервная система — танцующая шаровая молния.

Мои ноги двигаются в такт песни, и, кажется, будто их у меня теперь четыре или даже больше. Они словно слились в единое облако. Позвонки хаотично вертятся вокруг своей оси. Веки мои срастаются, я ощущаю, как свозь них начинается медленно просачиваться мягкий белый свет.

В ладони мои ложатся ладони Этель. Я чувствую, как сливается и перемащивается наша энергия. Этот шторм, этот поток, этот огонь. Не остановить! Мы шагаем по ступеням лучей, волны ударяют маяк, пытаясь подбросить к небу или разрушить до основания! Движения мои расслаиваются, словно я одновременно чувствую, как я двигался до и как буду двигаться через секунду.

Чувствую биение сердца Этель. Её пульс проходит через мои руки и попадает в моё сердце, мое сердце бьётся в ответ. И вот наши грудные барабаны синхронизированы. Такие слабые, хрупкие, но прекрасные сердца, я чувствую на них каждую заплатку. На крыльях боли мы поднимаемся все ближе к звездам. Всё проносится перед глазами.

Странная пора детства, почти мной не запомнившаяся. Она манит меня в памяти как странная легенда, как сказка. Факты и обрывочные воспоминания.

Кажется, самым первым моим воспоминанием было, как меня зимой везли на машине куда-то. Я тогда не умел даже ходить. Помню реку и цветущий зеленый луг, запах пыльцы. Запах грозы.

Первые дни в школе. Я так стремился туда почему-то. День за днем в зелёных стенах. Это уже не тот летний луг. Чего я ожидал от школы, не понимаю. Первые годы прошли как пытка. Словно я все время шел по граблям. Мало что получалось. Не умел так хорошо учится, чтобы быть отличником, не умел разговаривать с одноклассниками, что сейчас вспоминаются, как масса слившихся лиц.