Бессонница в аду

Мария шла все быстрее, непроизвольно ускоряя шаг… Вот и школа, сейчас поворот и она увидит вдали свой дом, громадный вяз у ворот. Именно за этим углом тогда ее окликнули ребята из черного джипа. Она с опаской повернула за угол и облегченно вздохнула – никого. Не могут они знать ее адреса, конечно, нет… Пробежала по знакомой кривой улочке и толкнула свою калитку.

Дорожку к дому засыпали сухие листья, сколько раз она ее мела? Но больше не будет, пусть Вениамин сам ее метет, если хочет, здесь она больше жить не станет. И, не останавливаясь, не разглядывая свои любимые осенние цветы – все, это уже не ее, забудь, сказала она себе, Мария прошла через двор. Отметила мельком, что окна на кухне освещены, стало быть, кто-то есть дома. Почему это шторы вдруг задернуты? Сама она их никогда не закрывала. Отчего Веня так засмущался соседей? Распахнула дверь, ей бросилась в глаза грязь на циновке у порога, пыль по углам небольшой прихожей. «Вот прямо с порога и убирай», – поиздевалась она над собой, шагнула в кухню и сразу увидела растерянное, виноватое лицо мужа и знакомые лица охранников, свет померк – ей на голову набросили что-то большое, как одеяло. Сильные руки подняли, понесли, она пыталась вырваться, брыкалась, но ее сжимали крепко, как младенца, потом бросили куда-то, и она услышала хлопок. «Это багажник», – поняла Мария. Машина тут же тронулась. Она с трудом распутала одеяло, еще минута и задохнулась бы. Без него тоже было душно, но дышать все же можно.

Ну, вот и все. Теперь, конечно, Хан не будет ее защищать, его интерес к ней иссяк, больше они не беседуют ночами, а визит под конвоем в лабораторию – это как подводящая итог черта.

Сколько они ехали, непонятно – в темноте, в замкнутом пространстве, Мария перестала ориентироваться во времени. Сейчас она пыталась лишь поменять положение, ноги, руки, спина – все у нее немыслимо затекало. Иногда засыпала и тут же просыпалась от тряски – машина, видно, ехала с очень большой скоростью, и все встречающиеся ямки и бугры просто перелетала, не притормаживая, или это в багажнике ей так казалось – ее все время кидало вверх-вниз. Когда в щели стал пробиваться свет, Мария поняла, что уже утро, и, таким образом, они едут уже не менее восьми часов. Машина вскоре остановилась, багажник открылся, и она увидела тех же парней – это были ребята из внешней охраны, с ними она никогда не общалась, так как они жили отдельно, за оградой. Мария видела их раньше только у ворот, но она так часто разглядывала их, что сейчас узнала всех троих.

– Вылезай, – приказал один.

Мария попробовала пошевелиться – руки и ноги не слушались, тогда здоровяк схватил ее за руки и выдернул из багажника, она покачнулась, ноги не распрямлялись.

– Да стой ты.

Она огляделась, машина стояла в лесу, на поляне.

– Добегалась? Сейчас ты у нас получишь, научим тебя, как надо родину любить, а то тебе в прошлый раз, говорят, не обломилось, вот ты и повадилась… – и, недоговорив, он врезал ей кулаком в живот, придерживая другой рукой за плечо.

Мария охнула и согнулась, дыханье у нее перехватило, на глазах выступили слезы. Без промедления получила второй удар, но теперь охранник ее выпустил, и она отлетела к его напарнику. Тот вначале придержал ее так же, как и первый, и быстро, подряд, нанес ей несколько ударов, не отпуская плеча. Этот бил все время в грудь. Несколько ударов, от которых у нее остановилось дыхание, и он передал ее третьему… Мария потеряла сознание после удара в лицо, теперь ее никто не держал, она свалилась на землю и уже не чувствовала, как ее били ногами. Отведя душу, ребятки снова бросили свою жертву в багажник и повезли в Центр.