Бессонница

Эд повернулся, увидел его и радостно заулыбался:

– Эй, Ральф! Рад видеть тебя, старина!

В воображении Ральф уже опрокидывал кресло Эда, валил его на землю и втаптывал его в его же газон. Ему очень живо представились глаза Эда, распахнувшиеся от потрясения и изумления за стеклами очков. Эта мысленная картинка была настолько яркой и правдоподобной, что он почти что увидел, как солнце отразилось блескучим зайчиком от часов Эда, когда тот попытался сесть.

– Бери пиво и тащи сюда еще стул, – сказал тем временем Эд. – Если ты вдруг настроен поиграть в шахматы…

– Пиво? Шахматы?! Господи, Эд, что с тобой такое?!

Эд ответил не сразу. Сначала он посмотрел на Ральфа с каким-то странным выражением, пугающим и в то же время таким, которое любого вывело бы из себя. Это была непонятная смесь веселья и стыда; взгляд человека, который собирается сказать: «О черт, дорогая, я что, опять забыл вынести мусор?»

Ральф указал рукой за спину, мимо Макговерна, который стоял – он наверняка бы куда-нибудь спрятался, если бы рядом было за что спрятаться – возле мокрого пятна на дорожке и с беспокойством глядел на них. С веранды дома Дипно была видна улица и площадка перед магазином. За первой полицейской машиной уже подъехала и вторая, и Ральф слышал радиопереговоры, доносившиеся из открытых окон машин. Толпа, кажется, стала еще больше.

– Здесь полиция, Эд, и это из-за Элен! – сказал он, пытаясь заставить себя не кричать, потому что кричать было нельзя, но все-таки его голос сорвался на крик. – Они здесь, потому что ты избил свою жену, тебе это понятно?

– Ага, – Эд нервно потер щеку, – вот в чем дело.

– Да, вот в чем дело, – повторил Ральф с расстановкой. Ему казалось, еще немного – и он просто взорвется от ярости.

Эд уставился мимо него на полицейские машины, на толпу, окружившую «Красное яблоко»… а потом он увидел Макговерна.

– Билл! – закричал он. Макговерн испуганно отпрянул. Но Эд либо этого не заметил, либо сделал вид, что не заметил. – Эй, приятель, иди сюда к нам! Хочешь пива?

И вот тогда Ральф понял, что сейчас он ударит Эда, разобьет его идиотские очки и, может быть, даже вобьет стекло ему в глаз. Да, сейчас он ударит Эда, и ничто его не остановит. Ничто. Но в последний момент – в самый последний момент – он все-таки остановился. В последнее время ему все чаще и чаще слышался голос Каролины – правда, иной раз это он сам бормотал что-нибудь себе под нос, но бывали моменты, когда он молчал и все равно слышал голос покойной жены. И вот теперь снова… Только на этот раз, как ни странно, голос был не Каролинин. Это был голос Тригера Вашона, с которым они виделись всего-то раз или два после того случая, когда Триг спас его от грозы в тот день, когда у Каролины был первый приступ.

Эй, Ральф, старик! Ты тут осторожнее, мать твою! Этот чувак ненормальный, как бешеный пес! Может, он именно этого и добивается, чтобы ты его ударил!

Да, решил Ральф. Может быть, именно этого и добивается Эд. Почему? Кто знает… Может быть, ему хочется поразвлечься вот таким извращенным образом, а может быть, вообще не почему – просто потому, что у него крыша съехала.

– Прекрати молоть чушь, – сказал он, понизив голос едва ли не до шепота. Он был рад, что внимание Эда снова переключилось на него, но еще больше его порадовало, что с лица Эда исчезло это жуткое выражение безумного веселья. Его взгляд стал внимательным и настороженным. Это был, как подумалось Ральфу, взгляд опасного дикого зверя, который почуял опасность.

Ральф наклонился, так чтобы смотреть Эду прямо в глаза.

– Это из-за Сьюзан Дей? – спросил он тихим спокойным голосом. – Из-за Сьюзан Дей и всех эти дел с абортами? Что-то там насчет мертвых детей? Ты из-за этого избил Элен?

У него на языке вертелся еще один вопрос: Кто ты на самом деле, Эд? – но прежде чем он успел произнести его вслух, Эд протянул руку и сильно толкнул Ральфа в грудь. Ральф упал на мокрую траву, приземлившись на локти и плечи, и так и остался лежать, глядя на Эда, который внезапно вскочил со своего кресла-шезлонга.

– Ральф, не связывайся ты с ним, – закричал Макговерн со своего относительно безопасного места на тротуаре.