Бессонница

— Да, таких теперь полно вокруг, — сказал Мак-Говерн, бросив беглый взгляд на бродягу (тот, отыскав пару бутылок из-под «Будвайзера», засовывал их в пакет), и снова повернулся к Ральфу. — Ненавижу старость — может быть, именно в этом причина моей печали.

Бродяга приближался к их скамье — легкий бриз доложил о его приходе запахом, даже отдаленно не напоминающим французский одеколон. Его аура — жизнерадостная, энергично-зеленого цвета, навевающая мысль о декорациях ко дню святого Патрика <Святой Патрик — национальный герой Ирландии.

Символом этой страны является зеленый лист клевера-трилистника.>, — вдруг странно потускнела, приобретя болезненно-зеленый оттенок.

— Эй, приятели! Как поживаете?

— Бывало и лучше, — ответил Мак-Говерн, иронично поднимая бровь.

— Надеюсь, нам станет намного лучше, как только ты провалишь отсюда.

Бродяга неуверенно посмотрел на Мак-Говерна, как бы решая, что тот уже потерянный шанс, затем обратил свой взор к Ральфу:

— Нет ли у вас лишней монетки, мистер? Мне нужно добраться до Дэкстера. Позвонил мой дядя, он живет там на Нейболт-стрит, и сказал, что я снова смогу получить работу на фабрике, но только если я…

— Исчезни, — сказал Мак-Говерн. Попрошайка встревоженно взглянул на него, но затем вновь обратил налитые кровью карие глаза к Ральфу:

— У меня будет хорошая работа. Но только если я сегодня приеду туда.

Есть автобус… Ральф полез в карман, нашел две монетки и опустил их в протянутую руку. Бродяга оскалился. Аура, окружающая его, прояснилась, стала ярче, затем неожиданно исчезла. Ральф почувствовал огромное облегчение.

— Отлично. Большое спасибо, мистер!

— Не стоит, — ответил Ральф.

Бродяга побрел в направлении магазина «Купи и сэкономь», где всегда была дешевая выпивка.

«Неужели тебе так трудно быть хоть немного милосерднее и в своих мыслях? — спросил себя Ральф. — Если в этом направлении пройти еще полмили, можно как раз оказаться на автобусной остановке».

Это, конечно, так, но Ральф прожил достаточно долго, чтобы понимать разницу между милосердием в мыслях и иллюзиями. Если бродяга с темно-зеленой аурой собирался на автостанцию, значит, Ральф собирался в Вашингтон, чтобы занять пост госсекретаря.

— Не стоит делать этого, Ральф, — неодобрительно произнес Мак-Говерн.

— Таким образом мы только поощряем их. О чем ты говорил, когда нас так грубо прервали?

Однако теперь идея рассказать Мак-Говерну об аурах казалась совсем неудачной. Ральф даже не мог понять, в честь чего он пришел к подобному решению. Конечно, из-за бессонницы — в этом и крылся ответ. Именно она повлияла на его суждения, память и восприятие.

— О том, что сегодня я получил кое-что по почте, — ответил Ральф. — Думаю, тебя это немного взбодрит. — Он передал открытку Элен Мак-Говерну, тот дважды прочитал текст послания. Во время повторного чтения его длинное лошадиное лицо расплылось в широкой улыбке. Облегченно вздохнув, удовлетворенный Ральф простил Мак-Говерну его крайний эгоизм. В свете проявленного великодушия намного легче было забыть свойственную Биллу помпезность.

— Это же здорово! Работа!

— Конечно. Давай отметим это небольшим ленчем. Рядом с аптекой «Райт-Эйд» есть отличное местечко. Там несколько тесновато, зато…

— Спасибо, но я обещал племяннице Боба посидеть с ним. Конечно, он и понятия не имеет, кто я такой, но это не важно, потому что я знаю, кто он такой. Понимаешь?

— Конечно. Тогда разбегаемся.

— Ладно. — Мак-Говерн, все так же улыбаясь, еще раз пробежал глазами открытку. — Здорово, просто великолепно!

Ральф радостно улыбнулся, видя торжествующее выражение лица старого друга.

— И я того же мнения.

— Я спорил с тобой на пять баксов, что она снова сойдется с этим чокнутым… Но я с радостью признаю свой проигрыш. Звучит глупо?

— Немного, — ответил Ральф, но только потому, что был уверен — Билл рассчитывает на подобный ответ. На самом деле Ральф считал, что сейчас Мак-Говерн дал себе самую четкую характеристику, и никто не смог бы сделать этого лучше.

— Приятно, что хоть у кого-то дела идут лучше, а не хуже, а?

— Конечно.

— Луиза уже видела открытку? Ральф покачал головой:

— Покажу, как только увижу ее. Ее нет дома.

— Обязательно. Ты стал лучше спать, Ральф?

— Думаю, у меня все в порядке.

— Хорошо. Ты выглядишь немного лучше. Несколько окрепшим. Нам нельзя сдаваться, Ральф, понимаешь? Это очень важно. Согласен со мной?

— Согласен, — ответил Ральф, вздыхая. — Думаю, в этом ты нрав.

3

Двумя днями позже Ральф, сидя за кухонным столом, медленно ел овсяную кашу (надо сказать, без всякого желания, но он слышал о пользе овсянки).

Перед ним лежал свежий номер «Дерри ньюс». Он быстро прочитал статью на первой странице, но взгляд его то и дело притягивала фотография; казалось, она отражала самые плохие, хоть и необъяснимые, предчувствия, которые не покидали его весь последний месяц.