Бессонница

— Да, — сказал он и вытер лоб. — Кажется, тогда. — Воздух, как бритвой, полосовал его легкие. — Жизнь за жизнь, такова была ставка жизнь Натали Дипно в обмен на мою. И… Эй! Не пытайся увильнуть! Оставь это, Ральф, или я сделаю твою задницу квадратной!

Ральф замолчал при звуках пронзительного, хулиганского, ужасно знакомого голоса — голоса, не слышимого ни для одного из прохожих на Гаррис-авеню, кроме него, — и посмотрел на противоположную сторону улицы.

— Ральф? Что…

— Ш-ш-ш!

Ральф покрылся испариной; все его тело было в липком, едком поту, тяжелом, как моторная смазка; он чувствовал, как каждая его железа сбрасывала свой груз в кровь. Во рту появился отвратительный привкус. Луиза проследила за его взглядом.

— Розали! — крикнула она. — Розали, что ты делаешь здесь?

Черная, с подпалинами гончая, подаренная ею Ральфу на их первое Рождество, стояла (хотя более подходящим словом было съежилась) на подъездной дорожке перед домом, в котором жили Элен и Натали до того, как Эд не свихнулся окончательно. Впервые гончая напомнила Луизе Розали N1.

Казалось, Розали N2 совсем одна на противоположной стороне улицы, однако это не успокоило Луизу, внезапно охваченную ужасом.

«О, что я тогда сделала, — подумала она. — Что же я сделала!»

— Розали! — крикнула женщина. — Розали, иди сюда!

Собака услышала — Луиза видела, что это так, однако Розали не сдвинулась с места. — Ральф? Что там происходит?

— Ш-ш-ш! — снова произнес он, а затем немного впереди Луиза увидела нечто, из-за чего у нее перехватило дыхание. Ее последняя невысказанная надежда, что все это плод воображения Ральфа, результат их прошлых переживаний, исчезла, потому что теперь у их собаки появился компаньон.

Со скакалкой в правой руке шестилетняя Натали Дипно подошла к кромке тротуара и посмотрела на дом, в котором жила еще совсем несмышленышем, на лужайку, где некогда ее отец, непредсказуемый игрок по имени Эд Дипно, сидел среди пересекающихся радуг полива, наслаждаясь музыкой, в то время как капля крови высыхала на линзе его очков а la Джон Леннон.

Натали счастливо улыбалась Розали, которая, часто дыша, смотрела на девчушку несчастными, испуганными глазами.

20

«Атропос не видит меня, — подумал Ральф. — Он сосредоточился на Рози… И, конечно, на Натали… И он не видит меня».

Все повторялось с ужасающей безупречностью. Дом был здесь, Розали была здесь, Атропос тоже был здесь, в головном уборе, сдвинутом на затылок, делавшем его похожим на щеголеватого репортера из картин пятидесятых — поставленных, возможно, Идой Лапино. Только на этот раз на голове Атропоса красовалась не панама Мак-Говерна с откушенными полями; теперь это была кепка с эмблемой «Бостон Ред сокс», маленькая даже для Атропоса, потому что регулирующий размер ремешок был застегнут на последнюю дырочку. А как же иначе, ведь кепка должна соответствовать голове маленькой девочки, владелицы кепки.

"Единственный, кого нам теперь не хватает, — почтальон Питер, и представление выйдет отличным, — подумал Ральф.

— Последняя сцена «БЕССОННИЦЫ», или «ЖИЗНИ ШОТ-ТАЙМЕРОВ НА ГАРРИС-АВЕНЮ», трагикомедии в трех актах. Все кланяются и исчезают в правой кулисе".

Собака боялась Атропоса так же, как и Розали N1, и главной причиной, почему лысоголовый коротышка не заметил Ральфа и Луизу, было то, что он пытался удержать собаку на месте, пока не приготовится. И тут появилась Натали, направляясь к самой любимой собаке в мире, Розали Ральфа и Луизы.

Ее скакалка (Пять-шесть-семь, убирайся насовсем) свисала с руки. Девочка казалась невероятно красивой и очень хрупкой в блузочке с матросским воротником и голубых шортах. Собранные в хвостик волосы раскачивались из стороны в сторону.

«Все происходит слишком быстро, — подумал Ральф. — Все происходит неимоверно быстро».

Вовсе нет, Ральф! Ты отлично действовал пять лет назад, и сейчас у тебя тоже все получится.

Похоже на голос Клото, но оглядываться по сторонам не было времени.

По Гаррис-авеню медленно ехала зеленая машина, двигаясь с агонизирующей осторожностью, означавшей, что водитель либо очень стар, либо слишком молод. С осторожностью или нет, несомненно это была именно та машина; грязная мембрана саваном зависла над ней.

"Жизнь — это колесо, — подумал Ральф, и ему показалось, что подобная мысль не впервые приходит ему в голову. — Рано или поздно все, что казалось оставленным позади, появляется вновь.

К лучшему или к худшему, но оно возникает вновь".

Розали сделала еще одну попытку освободиться, а когда Атропос дернул собаку назад, теряя бейсбольную кепку, Натали склонилась над гончей и погладила ее.

— Ты потерялась, девочка? Вышла погулять сама? Ну ничего, я отведу тебя домой. — Нэт обняла Рози, маленькая ручонка прошла сквозь руку Атропоса, красивое личико девчушки находилось лишь в паре дюймов от уродливого, ухмыляющегося лица Атропоса. Затем Натали встала. — Пойдем, Рози! Пойдем, сладкая!