Бессонница

Вторая серо-голубая пулька, ударившись о бедро лысоголевого, рикошетом отскочила в небо. Он завопил — высокий, бьющийся звук, казалось, червем извивался в голове Ральфа. Ральф заткнул уши руками, хотя знал, что это не поможет, и увидел, что Луиза делает то же самое. Он был уверен, что если вскоре визг не прекратится, его голова расколется на части. Доктор N3 упал на ковер из сосновых иголок рядом с Розали и стал кататься из стороны в сторону, завывая и держась за бедро, как делают маленькие дети, получив ушиб. Через несколько секунд крики начали смолкать, и коротышка поднялся на ноги. Глаза его яростно сверкали из-под белых бровей. Панама Билла съехала назад, а левая пола халата стала черной и дымилась.

Я доберусь до вас! Я доберусь до вас обоих! Проклятые Смертные! Я ДОБЕРУСЬ ДО ВАС ОБОИХ!

Он развернулся и побежал по тропинке, ведущей к площадке для игр и к теннисным кортам, его скачки напоминали бег астронавта по поверхности Луны.

Судя по скорости, вряд ли Луиза нанесла ему чувствительное повреждение. Луиза ухватилась за плечо Ральфа и тряхнула его. Ауры снова начали тускнеть.

— Дети! Оно направляется к детям!

Фигура женщины бледнела, растворяясь в воздухе, и это привело Ральфа в чувство. Он увидел, что Луиза вовсе не говорит, а неотрывно смотрит на него темными глазами.

— Я тебя не слышу! — крикнул он. — Луиза, я не слышу тебя!

— Ты что, оглох? Оно направляется к площадке для игр! К детям! Мы не можем позволить, чтобы пострадали дети!

Ральф тяжело вздохнул:

— Они не пострадают.

— Откуда такая уверенность?

— Не знаю. Просто уверен.

— Я подстрелила его. — Она поднесла палец к виску, как актриса, играющая роль самоубийцы. — Я подстрелила его из собственного пальца!

— Вот-вот. Еще и обожгла. Судя по его поведению, достаточно сильно. — Я больше не вижу красок, Ральф.

Он кивнул:

— Они приходят и уходят, как волны ночной радиостанции.

— Я не знаю, что и думать… Даже не понимаю, чего мне хочется, — Луиза всхлипнула, и Ральф обнял ее. Независимо от того, что происходило в его жизни прямо сейчас, один факт фиксировался четко и ясно: он означал — " держать в объятиях женщину.

— Успокойся, — произнес Ральф, прижимаясь щекой к ее макушке. От волос исходил восхитительный аромат без примеси запаха фиксаторов, применяемых в парикмахерских, запаха, который был неотъемлем от аромата волос Кэролайн на протяжении последних десяти — пятнадцати лет их совместной жизни. — Давай на время забудем об этом.

Луиза взглянула на него. Ральф больше не мог видеть дымок, струящийся вокруг ее лица, но он знал, что дымок по-прежнему здесь. К тому же глаза Луизы были прекрасны и без такого дополнительного украшения.

— Для чего это, Ральф? Ты знаешь, для чего все это? Он покачал головой. В голове у него кружились обрывки головоломки — шляпы, врачи, жуки, лозунги протеста, куклы, которые, разбиваясь, разбрызгивают искусственную кровь, — не складывающиеся в единое целое. Но чаще всего с каким-то неумолимым постоянством повторялась бессмысленная фраза старины Дора: «Готовую булочку не испечь заново», И тут Ральфу пришла в голову мысль, что это не что иное, как истина.

3

Ральф, услышав грустное повизгивание, посмотрел в сторону холма.

Розали, лежавшая возле огромной сосны, пыталась подняться. Ральф больше не мог видеть черный саван, окружавший собаку, но был уверен в его присутствии.

— Бедняжка! Мы можем ей помочь, Ральф?

Они ничего не могли сделать для собаки. Ральф был уверен в этом. Он взял ладонь Луизы в свои руки, ожидая, что животное сейчас рухнет, испустив последний вздох. Но собака сделала отчаянный рывок и вскочила. Она замерла, так низко склонив голову, что нос почти упирался в землю, а затем несколько раз чихнула. Потом Розали отряхнулась, посмотрела на Ральфа и Луизу и коротко тявкнула, как бы сообщая, что не стоит волноваться. Собака развернулась и потрусила через подлесок к выходу из парка. До того как Ральф потерял ее из вида, Розали приобрела ту прихрамывающую, но независимую иноходь, которая и была ее отличительной чертой. Подбитая лапа не стала здоровой, но после вмешательства доктора N3 ее состояние и не ухудшилось. Явно старая, но, очевидно, еще далекая от смерти (как и остальные Старые Клячи Гаррис-авеню), собака скрылась за деревьями.

— Я считала, что отвратительное создание убьет ее, — заметила Луиза. — В общем-то, я думала, что оно уже убило собаку.

— Я тоже.

— Ральф, неужели все это произошло на самом деле?

— Да.

— Эти веревочки от шариков… Ты думаешь, это жизненные нити?

Он медленно кивнул: