Бессмертный всадник

О-о, она тоже этого хотела, и внезапно ощутила, что стала абсолютно влажной от самой мысли об Эрике, совершающим все эти действия с ее телом. Быстро, поскольку фантазии были пустой тратой времени, она сняла низ своего бикини и подползла к Эрику, намереваясь заполучить его во власть своего рта. Но, когда Лимос обрушила свои губы на опухшую головку, он схватил ее руками за бедра и потащил к себе.

– Что ты делаешь?

Эрик пошевелил бровями.

– Шестьдесят девять.

– Подожди, что? – Лимос уперлась коленями в песок, отказываясь сдвинуться с места. – Ты не можешь.

Улыбка Эрика стала абсолютно порочной.

– Нет, но ты можешь прикасаться к себе, а я могу смотреть.

Он жестко дернул ее, и через мгновение она приземлилась на колени над его головой.

– Чееерт, – вздохнул он. Голос его был хриплым и чуть приглушенным. Власть, которую имела над ним Лимос, оказалась замечательной и совершенно неожиданной. – Ты так прекрасна. – Она, возможно, растаяла бы прямо там, если бы Эрик не схватил ее руку и не прижал ей между ног так, что пальцы оказались на самой ее сердцевине. – Заставь себя кончить.

Лимос была абсолютно уверена, что лицо ее стало цвета спелого яблока, но она сделала то, о чем он просил, и, скользнув пальцами между складочек, начала поглаживать.

Гладкие жемчужины терлись о ее руку, и если закрыть глаза, она могла бы притвориться, что это Эрик прикасался к ней. Что это он ласкал ее языком. И когда его теплое дыхание коснулось ее чувствительной кожи, она почувствовала приближение оргазма.

Снедаемая отчаянной необъяснимой потребностью, она опустилась ниже на локте и взяла его плоть в рот. Его тело выгнулось под ней и глубокий, гортанный стон вырвался из его груди.

– Я не...не могу... больше.

Она окунула один палец внутрь себя и переместила к маленькому комочку нервов, который умолял об освобождении.

– Я тоже.

Всосав член поглубже в рот, Лимос обводила языком его вершину, в том же самом ритме лаская свой клитор, и менее чем через дюжину мгновений, оказалась на краю, ее бедра задергались, а дыхание стало тяжелыми вздохами вокруг его члена.

– Сейчас, – застонал он. – Сейчас.

Да, сейчас. Оргазм взорвался в ней, обжигающим, раскаленным добела, ударом молнии, ощущение которого усиливало дыхание Эрика на ее сердцевине. Во рту, член набух еще больше, и теплая жидкость брызнула ей на язык и потекла вниз по горлу.

На вкус он был солоноватым и пикантным, и внезапно, действие, которое всю жизнь ей казалось отвратительным, стало чем-то таким, что она хотела делать снова и снова.

Но только с Эриком.

Его тело дернулось, а бёдра покачивались, когда совместная кульминация постепенно угасала. Лимос продолжала гладить себя, пока плоть не стала слишком чувствительной, и инстинктивно, она почувствовала, что с Эриком происходит то же самое по его вздохам и трепету.

Осторожно, она слизала всё до последней капли с его члена, и пока Эрик лежал и восстанавливался, Лимос поспешила одеть бикини, чтобы ее пояс верности не соприкоснулся с его кожей.

Закончив, Лимос легла возле Эрика, положив голову ему на плечо.

– Еще один первый раз, – пробормотала она.

– Что, модифицированная шестьдесят девятая? Потому что, должен признаться, для меня это тоже было впервые.

– Нет, это. Прижиматься к кому-то. Единственными мужчинами, которых я когда-либо осмеливалась обнимать были мои братья и Ривер.

Эрик поднял руку и погладил ее волосы.

– Не могу себе даже представить, – тихо сказал он. – Мы люди, так быстро становимся одинокими... черт, я знаю много людей, которые настолько в этом нуждаются, что не могут провести и пары месяцев, или даже недель, без мужчины или женщины рядом.

– Что на счет тебя?

– Я всегда был слишком занят, чтобы думать об этом.

– Только не говори, что у тебя никогда не было отношений.

Он передернул плечами.

– Я спал со многими девушками, когда учился в старшей школе, но все это было скорее для того, чтобы сбежать из того ада, который творился у меня дома. Когда мне исполнилось восемнадцать, я вступил в ряды армии. Пару раз ходил на свидания, но ничего серьезного. А потом присоединился к ПС-Х, что практически уничтожило любой шанс на серьезные отношения, если, конечно, я не хотел встречаться с теми, с кем работаю.

– Как долго ты с ПС-Х?

– Десять лет. Мне было двадцать, и я как раз был в отпуску, в Японии. Нас с другом заманили в какой-то бар в подвальном помещении две очень шикарные цыпочки. Оказалось, они были вампиршами. Я едва спасся, моего друга убили, и когда я очнулся в военном госпитале бормоча про кровососов, то думал, что меня точно загребут в психушку. Но меня накачали успокоительным, и в следующий раз, когда я пришел в себя, то уже находился в корпусе ПС-Х, в Колумбии.

– И что, все время, пока ты работал в ПС-Х, ты... был одинок?

– Да. Не могу никому рассказывать, чем я занимаюсь – это строжайшая тайна, понимаешь?

– Ты же не думаешь, что я поверю, что все это время ты хранил целибат?

Его рокочущий смех приятной дрожью отозвался в ее теле.