Бессмертный всадник

Боже, она была просто великолепна. И этот рот... создан, чтобы мужчины умоляли о пощаде. Поэтому он и поцеловал её. Даже не осознавая, что делает, пока его губы не прижались к её.

Он не думал, что Лимос можно чем-то удивить, но ее брови чуть со лба не слезли от изумления. Это бы рассмешило его до слез, если бы он не был занят тем, что пытался принять более удобное положение и углубить поцелуй.

То, что Эрик ничего не делал на половину, было главной чертой его характера. Он мог не понимать, как оказался в этом положении, но попробовав ее мягкие губы на вкус, собирался зайти так далеко, как она ему позволит.

Разделяй и властвуй.

На короткое, сладкое мгновение, она забылась в их поцелуе. Губы Лимос обмякли, а ее язык робко отвечал на его ласки, как будто она не была уверена в том, что делала.

А потом его мир перевернулся.

Лимос отскочила назад, а затем изо всей силы врезала ему по челюсти, причем он был уверен, что она ни капельки не сдерживалась. Боль расползалась по его лицу, проникая в каждую кость, проходя сквозь каждый зуб.

Вместо ее сладости, теперь он пробовал на вкус свою кровь.

– Какого хрена? – прокричал он... или, постарался закричать. Его слова были нечеткими. И, спасибо разбитым губам, прокушенному языку и сломанной челюсти, прозвучали скорее как "гагого ена".

– Ты меня поцеловал! – с широко раскрытыми глазами она стала отступать так быстро, что растеряла свою обувь. – Что же ты наделал, идиот несчастный? Ты заплатишь за этот поцелуй!

Бля...

Все вокруг начало дрожать, и секундой позже, гигантские руки, покрытые огромными шипами, появились из-под земли. Около дюжины таких лапищ вцепилась в Эрика. Невообразимая боль скрутила его тело, когда ноги и руки, за которые его тянули, были вывихнуты из суставов, разрывая кожу на части.

Сознание помутилось, и он никак не мог пробраться сквозь этот туман. В глазах потемнело, но уши все еще работали, и перед тем как он лишился и этого чувства, он услышал голос Лимос, полный паники и страха. Но то, что она говорила, не имело, ни какого смысла.

– Не произноси мое имя, Эрик! Не важно, что они будут с тобой делать, не произноси моего имени!

***

Лимос пребывала в шоковом состоянии. Такой напуганной она не была никогда. И взирая на то, что ей было более пяти тысяч лет, это кое-что да значило.

Ее братья и гости выбежали из дома, с оружием наготове, а потом неожиданно остановились

– Иисус Христос, – крикнул Кинан. – Эрик!

– Лимос, нет! – Танатос прижал ее к себе, удерживая от преследования чудовищ, которые схватили Эрика и тащили его под землю.

– Он поцеловал меня. – Она повторяла эти слова снова и снова, причитая срывающимся, напуганным голосом.

Ничего не говоря, Арес достал небольшой нож и бросил его легким точным движением. Первой мыслью Лимос было остановить его, но клинок уже летел по воздуху, метя Эрику точно в сердце.

Звук летящей стрелы пронзил ночь, и кинжал Ареса разбился на куски. Мор стоял у утеса с луком в руке, его льдисто-голубые глаза блестели в свете луны, а лицо расплывалось в довольной улыбке.

Танатос ринулся вперед, и черная мохнатая тень пробежала мимо их обоих. Не успел Хал, клыкастый защитник Кары, достичь Мора, как тот открыл действующий Хэррогейт и исчез в нем.

Он ушёл, и когда Лимос повернулась к Эрику, то увидела, что тот тоже исчез. Единственным признаком его присутствия, было пятно крови на песке.

– Что, блядь, здесь сейчас произошло? – Кинан со злостью бросился к Аресу. – Ёбаный придурок, ты зачем пытался его убить?

Лимос впала в ступор. Смешно, как несколько мгновений назад она вопила, как ненормальная, а сейчас не могла выдавить из себя ни единого слова. Арес же, не смотря на то, что Кинан обозвал его ёбаным ублюдком, и сжимая его рубашку орал просто в лицо, оставался совсем спокойным.

– Он поцеловал Лимос! – голос Ареса был жестким, как наждачная бумага. Возможно, он не был таким бесстрастным, каким его привыкли считать. – Ей не позволено выказывать предпочтение кому-то из мужчин никаким путем.

Кинан отпустил Ареса и обратил свой убийственный взгляд на Лимос.

– Объясни!

Но слова не хотели вылетать из ее рта. Совсем не хотели. Вечер сменился ночью, и это совсем выбило все мысли из ее головы. Лимос всем сердцем ненавидела эту часть суток, поскольку та очень напоминала Шеул. Как Эрик мог сделать подобное? Как он мог подумать, что имеет право целовать ее, одну из Всадников Апокалипсиса?

– Твою мать, – не сдержался Кинан. – Вы, блядь, ответите мне, или нет?

– Мы говорили тебе, что Лимос обещана Сатане, – ответил Танатос. – Но он не может затащить ее в Шеул, пока ее Печать не сломается, или, она сделает что-то, что заставит его ревновать.

– Ладно, – сказал Кинан. – Парень тот еще ревнивец. Почему тогда она до сих пор здесь, когда Эрик пропал?

– Потому, что все не так просто. Повелитель Преисподней не может заполучить Лимос, пока мужчина, вызвавший ревность, не произнесет ее имя, пребывая в жуткой агонии.

Кинан сглотнул достаточно громко, что даже она услышала.

– Так он еще жив? Где же он?

– В Аду, – прохрипела Лимос. – Эрик в Аду.