Бессмертный флагман (Чкалов)

— Подарок я вам приготовила, «Штурманский бортовой журнал», заезжайте…

Сегодня щедрый дар Татьяны Николаевны Погодиной лежит на моем столе. И когда в дом приходят мальчишки-лейтенанты, не износившие своих первых офицерских погон, я даю им взглянуть на этот журнал. И сто процентов попадания: у всех делаются круглые глаза, ни один ни разу не усомнился в подлинности журнала, ни один не остался равнодушным и все спрашивают с придыханием:

— Откуда это?

Как вы, надеюсь, поняли, это рассказ не обо мне, не о вдохновенном кудеснике полиграфического искусства Э. И. Геце, и даже не о той безымянной женщине, что совершила свой подвиг, перейдя через линию фронта, это рассказ о нем, о Валерии Павловиче Чкалове, чья биография началась задолго до рождения и продолжается сегодня, спустя тридцать пять лет после смерти. Уверен, что это не будет большим преувеличением: без малого двенадцать с половиной тысяч летчиков, удостоенных звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, самоотверженно продолжили жизненный путь девятого по счету Героя СССР — комбрига Валерия Павловича Чкалова, не говоря уже о многих тысячах менее или вовсе не прославленных рыцарей нашего неба.

* * *

Если попытаться характеризовать время, проведенное Чкаловым на земле Соединенных Штатов, одним-двумя словами, пожалуй, вернее всего будет назвать это время американским калейдоскопом.

Стремительно сменялись города, раскаленные, душные, потные, — стояло необыкновенно жаркое лето; мельтешили краски, во все нарастающем темпе проносились лица новых и новых людей: солдаты портлендского военного аэродрома, генерал ВВС, члены генеральской семьи, репортеры, репортеры, репортеры, седоголовые сенаторы, водители такси, белые и цветные, президент, величественный и гордый, человек с профессорской внешностью; знаменитые деятели науки, рабочие, миллионеры, ослепительные кинозвезды… Просто невозможно хотя бы приблизительно подсчитать, сколько рук пожали Чкалов, Байдуков и Беляков в первые же дни своего пребывания в Америке. А на сколько улыбок ответили улыбками, сколько произнесли речей, тостов…

Калейдоскоп нельзя «упорядочить» или привести в какую-нибудь систему — на то он и калейдоскоп. Единственное, что можно попытаться сделать, рассказывая о заокеанских встречах Валерия Павловича, — это поставить его в центр событий и представить Аллерику как бы вращающейся вокруг нашего героя, что, кстати сказать, не будет особенным преувеличением.

Перелет чкаловского экипажа действительно отодвинул все прочие сенсации на второй, третий и даже десятый план.

Первый дом, порог которого переступили наши летчики на американской земле, был домом генерала Маршала. Здесь летчики умылись, побрились и уселись обедать. Одеты они были явно не по этикету. Дело в том, что генерал был человеком сухощавым и чрезвычайно высоким и любезно предложенные брюки из генеральского гардероба, по свидетельству Чкалова, «доходили мне до шеи»… Этот пустячный эпизод развеселил хозяина дома и гостей и, кажется мне, послужил прекрасным камертоном, настроившим Чкалова на столь дорогой его душе непосредственный лад.

Позже, на массовом митинге, когда появление летчиков было встречено пронзительным свистом тысяч американцев и растерявшийся на какой-то миг Чкалов спросил у сопровождавшего летчиков работника советского посольства: «Чего это они свистят?» — и получил ответ: «Приветствуют и одобряют. Тут так принято». Валерий Павлович моментально сориентировался — засунул два пальца в рот и засвистел столь оглушительно, как мог засвистеть только василёвский мальчишка, сорвиголова с берегов Волги. Знай наших!

И зал грохнул, зал содрогнулся от общего хохота и яростно зааплодировал совсем по-европейски.

Каждое слово Чкалова подхватывалось репортерами, каждое слово повторялось в газетах, по радио, разносилось молвой, приобретая особое значение. Хотел того Валерий Павлович или не хотел, он говорил, улыбался, шутил от имени Союза Советских Социалистических Республик. Это была для него совершенно новая, незнакомая прежде работа — дипломатическая. Чкалов вполне справился с этим весьма ответственным поручением Родины.

* * *

Америка вращалась вокруг Чкалова. Америка швыряла ему в глаза громадные лозунги и транспаранты: «Слава мировым героям!», «Победителям магнитных джунглей привет!», «Да здравствуют советские летчики — победители Северного полюса!»

И Чкалов радовался этим приветам. Радовался, конечно, за себя, за своих товарищей, а еще больше за нашу страну, совсем незадолго до этого официально признанную Соединенными Штатами. Эта радость воодушевила Валерия Павловича на слова, произнесенные перед многолюдным собранием: