— И вы слушаете болтовню бабы? Вы извините меня, но для истинной немки должно существовать только три «К» — кирхен, киндер, кюхен (церковь, дети, кухня)… Мы, немецкие мужчины, как это было еще в германских племенах, отдаем приказы… Да, это правильно, что вам тут неплохо. Но может быть еще лучше. У вас пока только один магазин, а разве второй не пригодился бы?
— Может быть, вернемся к делу? Какую, собственно, службу вы предлагаете мне?
— Хорошо, будем говорить прямо! Мы из управления по охране конституции. Вы много раз перевозили людей из Полыни в Западный Берлин. Но делали это только ради денег. Теперь вам предоставляется возможность перевозить людей в обратном направлении — из Берлина в Польшу. Для пользы родины… ну и не задаром!
— Но, господа… у меня же теперь нет барки!
— Есть иные способы. Да будет вам известно, герр Ландвойгт, что счастливый слунай свел вас с людьми, которые могут все, решительно все. Мы перебрасываем людей не только в Польшу, не только на расстояние каких-то жалких десятков километров отсюда, но даже на Урал и через него в Китай! Чем же по сравнению с этим является легкая переброска людей через наш Одер? Вы вчера сказали, мы хорошо помним это, что не желаете гнить в польской тюрьме. Мы не имеем к вам претензий за эти слова. Никто не хочет сидеть в тюрьме. Но если у вас, как говорится, поскользнется нога, то знайте — у нас есть различные способы вытащить людей из любой тюрьмы. Впрочем, вы сами, надеюсь, не будете зря гулять по Польше. Для этого есть другие. Вы как раз и будете их перевозить. Перевезете, и в вашем послужном списке прибавится еще одна похвальная запись, а в кармане захрустят новенькие пятьсот западных марок. Сколько часов вам приходится стоять за прилавком, чтобы заработать пятьсот марок? Сколько лома вам приходится добывать со дна Шпрее, чтобы получить прибыль в пятьсот марок? И это только для начала, потом будем платить больше. А, собственно говоря, за что? Только за переезд через Одер… Нет, действительно, вы как бы найдете эти деньги на улице!
Часом позже Кайзер и Торглер снова ехали на своей машине в сторону американского сектора. Оба явно были в хорошем- расположении духа.
— Ну, этот наш Гейнц не слишком-то умен, но надо брать товар, какой есть. Будет служить, пока с него шкуру не сдерут!
— Фу, отвратительный цинизм! Когда ты обрабатывал его, используя его молодость и неопытность, я вспомнил свое собственное школьное время, уроки латыни и мифологии…
— А в связи с этим Марса — бога войны?
— Мет! Когда я смотрел на этого Гейнца, он напомнил мне Харона. Знаешь?
— Не очень. В Потсдамском кадетском корпусе я был силен только в военных предметах. Впрочем, на другие там вообще мало обращали внимания… А что?
— Этот древний Харон перевозил на ладье души умерших через мифическую реку Стикс. За перевоз нужно было платить. Поэтому-то древние и клали умершим монету в зубы. Если забывали про такую церемонию, то, говорят, умерший скитался по берегам Стикса. Теперь мы тоже будем давать нашему перевозчику монету, но уже из рук в руки. Пусть возит эти душонки в Польшу и возвращается целый. Лишь бы он смог облегчить переезд следующим…
Так Гейнц Ландвойгт поступил на службу к генералу Гелену. В Баварию пошел рапорт, уведомляющий центр о завершении вербовки агента «ОДТ-745». Боннская разведка выиграла еще одну стычку на бесшумном фронте: поймала в силки агента для работы против народной Польши.
Ландвойгт в свою очередь познакомил новых хозяев с жителем ГДР Купшем, владельцем таксомоторного парка. Кроме того, он представил Торглеру некоего Эдгара Зоммерфельда, владельца лесопилки в Кенитце на Одере, где немедленно же был организован пункт переправы в Польшу. Благодаря помощи всей тройки Ландвойгт организовал новые пути для переброски агентов.
По территории ГДР Гейнц Ландвойгт разъезжал свободно, обеспеченный через организацию Гелена фальшивыми документами на имя Гейнца Штернберга. С Кайзером и Торглером он встречался довольно часто, и не только в западноберлинских кабачках. Они тогда не скупились на самые изысканные блюда и тонкие вина. На территории Западного Берлина в страшной нужде живет 300 тысяч безработных. Каждую неделю они являются за жалким пособием то в Главное управление труда на Зоннен-аллее, 280, то в районные отделы, например, в Нейкельне. На фоне этой тяжелой нищенской жизни особенно отвратительно выглядит транжирство профессиональных торговцев смертью — сотрудников многочисленных разведывательных бюро и их агентов.
В сентябре 1953 года Кайзер и Торглер вызвали Ландвойгта на встречу с одним полковником, прибывшим из мюнхенского центра. Полковник сначала проэкзаменовал взволнованного важностью минуты Ландвойгта по радиоделу, затем перешел к другим вопросам.
— Видите ли, — сказал он, — все труднее становится перевозить людей через Одер. Но у нас уже есть иные планы. Вы ведь несколько лет плавали по Одеру, верно?
— Яволь, герр оберет![5]
— Вы хорошо знаете течения на этой реке?
— Так точно!