Бессердечный принц. Раскол (СИ)

Меня вся суета только позабавила, но я позволил дрожащему Рябову осторожно прощупать меня, вывалил на стол смартфон и ключи от машины. Следом лег пистолет в кобуре, документы, портмоне и почти пустая пачка сигарет. Снял пальто и расстегнул мундир, пока Иван Романович фиксировал наши данные в журнал и медленно перепечатывал в компьютер.

— В-вам звонят, ваше превосходительство, — заикаясь, пискнул Рябов и вернул мне личные вещи.

Действительно, на экране смартфона в девятый раз высветилось имя княгини. Покосившись на Баро, я поймал насмешливый взгляд: чуточку лукавый, но довольный. Маленькая месть за мое хамство на улице. Он знал, что дальше игнорировать Ольгу чревато — слишком сильное влияние она имела на цесаревича.

— Слушаю, княгиня, — я ткнул пальцем в стопку дел, которые Светлаков сунул Ивану Романовичу для записи.

— Не трогай Оксану. Я скоро приеду.

Приподняв брови, я зажал смартфон между ухом и плечом, после чего поставил закорючку в указанной колонке напротив фамилий тех, кого собирался допрашивать.

— Куда приедете? Будьте добры, уточните, — лаконично протянул я, не слишком вслушиваясь в болтовню подстилки Алекса.

Храни боже мои нервы, почему бабы суют нос, куда их не просят?

— В Петропавловку, — холодно откликнулась Ольга сквозь шум в динамике. — Алексей мне разрешил.

— А казну он вам, простите, не отписал?

Теперь смешки послышались по всему помещению. Замаскированные, разумеется.

— При следующей встрече попрошу ключи, — съязвила Ольга. — Может, денег вам займу, Владислав Владимирович. Купите себе приличную одежду, а на сдачу немного воспитания.

Я потер переносицу и устало вздохнул. Голова раскалывалась, тошнота не проходила — хотелось поскорее закончить неприятную беседу, чтобы приступить к своим обязанностям. Без назойливого участия посторонних.

Пусть бы Ольга в постели командовала штанами брата, а не мной. Я не собачка на поводке, чтобы исполнять приказы каждой обнаглевшей девки.

— Время, княгиня, — резко прервал я поток взаимных оскорблений. — Мне нужно идти.

— Алексей разрешил мне навестить Оксану, — упрямо повторила Ольга.

— Какую Оксану?

Ладно, я немного издевался.

— Горничную, — она цедила сквозь зубы. — Задержанную. Сегодня. Вряд ли вы часто арестовываете девушек во дворце после нападения.

— Разрешение? — со скукой протянул я и прошел в длинный коридор, ведущий прямо к лестнице до камер. Повсюду загорались огоньки проверяющих амулетов, от действия которых перегревался мой браслет.

— Я же сказала!

— Нет, — сладко мурлыкнул я, наслаждаясь пыхтением на той стороне. — Письменное. Заверенное лично его императорским высочеством и с печатью канцелярии. Бланки есть у Корфа, потом предъявите начальнику Петропавловской крепости, получите допуск…

Как и ожидалось, Ольга сбросила звонок.

— Все в порядке? — вскинул брови Баро, когда мы подошли к бронированной двери. Охранник поднес карточку доступа к электронному замку, затем то же самое повторил с магическим.

— Мне скоро прилетит выговор. Радуйся, — я цокнул языком.

Пискнул датчик, послышался щелчок механизма в замке.

— Понял, — кивнул Баро и отсалютовал пальцами. — Только не зли его императорское высочество.

Словно в подтверждение его слов, на смартфон пришло сообщение от Алексея: «Ольга приедет, пропусти. Будь предельно вежлив, Влад».

— Женщины, — подмигнул Светлаков, заглянув мне за плечо. — Сплошные проблемы с ними, да?

— Вот поэтому место бабы в постели, а не на твоей шее, — мрачно изрек я и поспешил следом за охранником в коридор, откуда неприятно пахнуло сыростью.

Глава 10. Алексей

На лицах гвардейцев отца застыла маска равнодушия: они стояли по стойке «смирно» и молчали. Во взгляде каждого читалась собачья преданность роду Романовых, точнее, императору Российской империи. На меня же молодые и не очень военные смотрели с легким оттенком недоумения, где-то даже брезгливости. Однако мужчины и женщины, обряженные в красивые мундиры, сейчас молчали. Очень показательно.

Мол, неправильный у вас, государь-батюшка, сын. Посты не соблюдал, жениться по велению долга не желал. И корона мне подходила как собаке пятая нога.

Только вслух боялись ляпнуть нечто подобное, поскольку самостоятельно подписывать себе приговор никто не жаждал.

— Ваше императорское высочество, — из тягот мыслей о хрупкости бытия меня вывел грубый голос Рахмата Соловьева. — Прошу, следуйте за нами.

Обернувшись, я заметил огонек негодования в темном зрачке генерала от инфантерии. Повязка на правой стороне лица скрывала отсутствующий глаз, а также уродливый шрам, разделяющий бровь точно посередине. Птичьи черты заострились, затрепетали крылья крупного носа, когда я сократил расстояние между нами и остановился.