Бессердечный (ЛП)

— Люблю тебя, папочка.

От её слов у меня перехватывает дыхание.

Я знал, что отец любил меня, но он был не из тех, кто говорил об этом. Я не могу вспомнить, слышал ли я когда-нибудь эти слова от него за всю свою жизнь. По крайней мере, мне он такого не говорил.

Я целую Даниэлу в макушку, прежде чем передать её Джейми. Я ухожу, прежде чем все присутствующие смогут увидеть, что её слова делают со мной. Я как раз собираюсь подняться по лестнице, когда спотыкаюсь обо что-то и ударяюсь головой о стену.

— Твою мать!

Делла прибегает первой.

— Что случилось?

Я смотрю вниз на странное приспособление, которое преграждает мне путь наверх по лестнице.

— Что это? Ты превратила это место в зону смерти?

— Это ограждение, чтобы Даниэла не поднялась по лестнице. — Она смотрит на меня, затем подходит ближе ко мне. — Ты ушибся.

В её голосе слышится беспокойство, когда она протягивает руку и прижимает свои холодные пальцы к моему лбу.

— Мамочка, ты должна вылечить папу, — заявляет Даниэла, её маленькое личико напряжено от беспокойства.

— Пойдём, — произносит Делла, беря меня за руку, и тянет в ванную. Она смачивает водой полотенце и нежно прижимает его к моему лбу.

Но когда она заканчивает, Даниэла настаивает:

— Поцелуй его — это лучшее лекарство.

Взгляд Деллы мечется от нашей дочери ко мне. Она выглядит очень потрясённой, но встаёт на цыпочки. Кладёт руки мне на плечи и немного притягивает меня к себе. Её губы мягкие, когда она целует меня в лоб, и я не могу удержаться от улыбки. Она всё ещё пахнет яблоками.

Когда она прерывает свой «лечебный» поцелуй, на её щеках появляется румянец.

— Это лекарство определённо лучше, — поддразниваю я её. Она хмуро смотрит на меня, и слова просто приходят сами собой. — Осторожнее, детка. Глядя на меня так, ты попадёшь в беду.

Делла начинает смеяться, очевидно, вспоминая нашу первую ночь знакомства. Её улыбка, её аромат, её раскрасневшиеся щёки — чёрт, это всё ещё действует на меня как-то странно. Она всё ещё та единственная, с кем я мог видеть своё будущее.

Глава 27

ДЕЛЛА

Я смотрю на своё отражение и печально вздыхаю. Это мой первый день на работе дизайнера — работе моей мечты, и я выгляжу дерьмово.

На мне самая лучшая одежда, которая у меня есть, но чёрные брюки выцвели, а белая блузка слегка пожелтела от времени. Впервые за несколько месяцев я распускаю волосы. Я даже немного завила их. Они свисают далеко за пределы моей груди. Я беру прядь и смотрю на секущиеся концы. Мне необходимо подстричься в эти выходные. Я также нанесла немного теней для век и тушь. Выгляжу настолько хорошо, насколько это возможно.

Я выхожу из своей комнаты и иду поцеловать Даниэлу на прощание. По крайней мере, сейчас есть возможность для этого до того времени, пока Джейми не пойдёт в школу. А в ближайшие несколько недель я найду хороший детский сад.

Когда я захожу на кухню, то удивляюсь, увидев там Картера. Он выглядит потрясающе красивым в костюме королевского синего цвета.

— Доброе утро, Делла, — говорит он, и его глаза скользят по мне. — Ты прекрасно выглядишь.

— Доброе утро, — говорю я, чувствуя себя очень неловко из-за своего наряда. Мне ужасно неловко, что он видит меня в этих лохмотьях. В конце концов, он мой босс.

— Эй, что случилось? — спрашивает он.

Я заставляю себя улыбнуться.

— Я просто нервничаю.

— Выпей кофе, прежде чем мы поедем, — предлагает он.

— Мы? Ты везёшь меня на работу?

Это плохо. Я не хочу, чтобы все думали, что я получила эту работу по блату. Даже если это так и есть.

— Мы даже не работаем на одном этаже, Делла. Никто не узнает о наших отношениях.

Я давлюсь кофе.

— Отношениях? — когда я смотрю вниз, мне кажется, что земля превращается в зыбучие пески. Я пролила кофе на свою блузку. Чёрт возьми!

— Да, у нас общий ребёнок, — огрызается он. — Я подожду, пока ты переоденешься.

Я беру несколько бумажных полотенец и начинаю промокать следы от кофе.

— Просто иди и надень что-нибудь другое, — снова настаивает Картер.

— У меня больше ничего нет, — огрызаюсь я, выбрасывая полотенца в мусорное ведро. — Это моя лучшая блузка.

— Давай пойдём…

— Даже не думай об этом, — предупреждаю я его, укладывая волосы поверх пятна.

Он подходит, встаёт передо мной и поднимает моё лицо так, что я вынуждена смотреть на него.

— Почему ты прибежала вчера, когда я врезался в ограждение у подножия лестницы?

Я пожимаю плечами, не совсем понимая, к чему он клонит. Я выдавливаю из себя слова.

— Потому что мне не всё равно, — фыркаю я.

Выражение его лица меняется, и это заставляет все внутренности нервно сжаться от напряжения.

— Я хочу сказать, как вижу это я: мать моего ребёнка переезжает ко мне, чтобы у нашей дочери были оба родителя. Я продолжаю уговаривать себя, что ты просто делаешь то, что правильно для Даниэлы.

Он обхватывает моё лицо обеими руками, и наши взгляды встречаются. Между нами начинает нарастать напряжение, и нельзя отрицать, что наше влечение друг к другу всё ещё очень велико.