Бессердечный

Лепрекон поддержал меня с крыши, а Теодор отошел от двери к окну и деловито разрядил двустволку в ходячих мертвецов, уже добравшихся до крыльца. Картечь сбила тех со ступеней, но прежде чем дворецкий перезарядил ружье, в дом успело проникнуть несколько неупокоенных.

Я в сердцах выругался и выбросил на улицу третий зажигательный заряд с белым фосфором. Вспышка белого пламени раскидала ковылявших к входной двери мертвецов, и Елизавета-Мария спокойно отметила:

— Это последние.

Тогда я вооружился маузерами, взяв по пистолету в каждую руку, скомандовал:

— За мной! — и вышел в коридор.

Навстречу попалось четверо проникших в дом неупокоенных, но я даже не замедлил шага, просто вскинул пистолеты и открыл огонь с обеих рук, целя по головам. Неповоротливые мертвецы на короткой дистанции представляли собой отличные мишени даже для не очень искусного стрелка вроде меня, поэтому зачистка коридора заняла считаные мгновения, а потом мы выскочили на улицу.

Сначала я — с маузером и зажигательной гранатой, затем — вооруженный двустволкой Теодор и последней — Елизавета-Мария, вся в крови с ног до головы.

Зрелище открылось крайне неприглядное. Всюду во дворе валялись неподвижные тела, нестерпимо воняло горелой плотью, многие неупокоенные оказались сильно обожжены зажигательными снарядами и посечены осколками. Меня замутило.

— Кто-то ограбил морг! — решила Елизавета-Мария, озираясь по сторонам. — И все это — ради нас? Это даже льстит!

— Не ради нас, ради меня, — поправил я суккуба без всякого бахвальства, просто констатируя факт. Лазарю был нужен я, и никто другой.

— Надо проверить здесь все, — устало произнес Теодор. — Кто-то мог уцелеть.

— Вряд ли, — покачал я головой и убрал последний зажигательный снаряд в свисавшую с шеи котомку. Лазарь сбежал. Сбежал и не преминет повторить свою попытку. Это пугало.

С крыши вдруг послышалось хриплое:

— Э-гей!

Я запрокинул голову, высматривая лепрекона, а в следующий миг из темноты выпрыгнул Лазарь. Он просто соткался из мрака дождливого вечера и неминуемо свернул бы мне шею, не окажись у него на пути Елизавета-Мария. Ловко крутанув саблей, она встретила вампира мощным боковым ударом и в тот же миг отлетела прочь, сбитая с ног ничуть не менее сильным и куда более стремительным тычком.

Вскидывая маузер, я начал разворачиваться к вампиру, но прежде чем успел выстрелить, пистолет вырвало из руки. Лазарь замахнулся, намереваясь добить меня, и Теодор выстрелил дублетом, враз отшвырнув вампира на пару шагов назад.

Выхватив из подсумка зажигательную гранату, я метнул ее в кровососа и попытался придавить своим талантом сиятельного, но Лазарь даже не заметил моих потуг воздействовать на его сознание. Резким расчетливым ударом он отбил алюминиевый цилиндр прочь; зажигательный заряд кувыркнулся в воздухе, упал в зарослях мертвых черных кустов и расплескался там ослепительным взрывом белого фосфора.

Мой последний зажигательный заряд сгорел впустую!

Жутко обожженную физиономию вампира искривила самодовольная улыбка, страшные рубцы на щеке треснули и заструились сукровицей.

— Время расплаты! — прохрипел Лазарь и двинулся вперед, попутно небрежным ударом сбив с ног поднимавшуюся с земли Елизавету-Марию. — У нас вся ночь впереди, сиятельный!

Я в испуге попятился, а Теодор, напротив, шагнул вперед и даже успел замахнуться разряженной двустволкой, прежде чем вампир мощным ударом повалил его, голой рукой проломил грудину и под треск ребер вырвал сердце.

— Обожаю! — прорычал он, стискивая кулак, а потом вдруг вонзился в сердце зубами и выхватил из него изрядный кусок. — Но ты так легко не отделаешься!

По изуродованному лицу Лазаря текла собственная кровь вперемешку с кровью Теодора, оно и лицом-то уже не было, окончательно превратившись в демоническую маску. Ногти заострились, из-под изуродованных ожогом губ полезли тонкие иглы клыков.

Я попятился, лихорадочно выискивая в сознании подходящий к случаю страх, но хоть мой талант сиятельного и был способен превратить давно истлевшее сердце живого мертвеца в сочащийся кровью кусок свежего мяса, человеку просто не под силу напугать того, кто изнывает от нетерпения выпотрошить его и удавить собственными кишками.

А вампир хотел именно этого. Отшвырнув сердце Теодора, он шагнул ко мне и, ослепленный ненавистью, не заметил, как позади него возник беловолосый коротышка. В один миг лепрекон подскочил к Лазарю, сунул ему за пояс перепачканный в грязи алюминиевый цилиндр и проворно отбежал на безопасное расстояние.

Лазарь взвился на месте как ужаленный и сунул руку в штаны, но прежде чем успел вытащить зажигательный снаряд, сработал детонатор и яростно полыхнул белый фосфор. Мощный взрыв разорвал вампира надвое, жгучее пламя охватило его с ног до головы, прожигая кожу, мышцы и мясо до самых костей. Не оставляя после себя буквально ничего.

И сразу схлынуло отгородившее особняк от остального мира беззвучие, вновь начали доноситься раскаты грома и свист ветра.

— Драть, разметало! — восхищенно присвистнул лепрекон, наблюдая за конвульсиями издыхающего кровососа. — Чистый фейерверк!