Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Ага. Арсен точно говорил об имплантах. Девушка выглядела так, будто могла доплыть до самой Ирландии на них.

В отличие от нас с Арсеном, которые гордились своим первоклассным видом, Риггсу нравился образ миллионера-бомжа. Он был аферистом, мошенником и преступником. Человек с ничтожной долей искренности, из-за чего я удивлялся, как он сам не стал юристом. У него был типичный образ плохого парня, сбившегося когда-то с верного пути. Небрежные золотистые волосы, сильный загар, небритая козлиная бородка и грязь под ногтями. Его улыбка была однобокой, взгляд казался одновременно поверхностным и бездонным. А еще у него была дурацкая способность болтать обо всем на свете своим глубоким сексуальным голосом, даже об испражнениях.

Риггс был самым богатым в нашей троице. Тем не менее со стороны он выглядел, как кто-то, плывущий по течению жизни, неспособный заниматься хоть чем-то, даже освоить сотовую связь.

– Хорошо прошла встреча? – спросил Арсен, захлопнув книгу передо мной. Я посмотрел на обложку.

«Призрак в атоме: рассуждение о тайнах квантовой физики».

И кто-то может назвать его тусовщиком?

Проблема Арсена была в том, что он гений. А как мы все знаем, гении часто мучаются от того, что приходится иметь дело с идиотами вокруг. А как мы знаем, девяносто девять процентов населения – идиоты.

Как и Риггса, я встретил Арсена в Академии имени Эндрю Декстера для мальчиков. Мы сразу же нашли контакт. Но всякий раз, когда мне и Риггсу приходилось переосмысливать себя, чтобы выжить, Арсен оставался собой. Пресытившийся, жестокий и беспристрастный.

– Все прошло хорошо, – соврал я.

– То есть я смотрю на нового партнера Кромвеля и Траурига? – Арсен скептически посмотрел на меня.

– Скоро. – Я опустился на стул рядом с ним, пытаясь поймать Элиз, барменшу. Когда она прошла мимо нас, я помахал ей свежей стодолларовой купюрой через деревянную барную стойку.

– Это чертовски хорошие чаевые, Миллер, – сказала она, изогнув бровь.

У Элиз был нежный французский акцент, впрочем, у нее все было нежным и мягким.

– Что ж, тебе предстоит чертовски сложная задачка. Я хочу, чтобы ты подошла к Риггсу и облила его лицо напитком, как в банальном фильме восьмидесятых, который ты видела. Веди себя так, будто у вас свидание, а он променял тебя на ту блондинку. Тебя будет ждать еще один зеленый долларовый Бенджамин, если ты еще и поплачешь. Как думаешь, справишься?

– Работать барменшей в Нью-Йорке все равно что быть актрисой. У меня за плечами три шоу вне Бродвея и две рекламы тампонов! Конечно я справлюсь. – Элиз закрыла свой блокнот и засунула в задний карман обтягивающих джинсов.

Минутой позже лицо Риггса пахло водкой и арбузом, а кошелек Элиз пополнился на двести баксов. На Риггса накричали со знанием дела за то, что он заставил девушку ждать. А блондиночка вовсе вернулась к своим подругам, раздраженно фыркнув, и Риггс подошел к бару, наполовину изумленный и недовольный.

– Придурок, – сказал он, вытирая лицо краем моего фирменного пиджака.

– Скажи мне что-то, чего я не знаю.

– Пенициллин сначала называли плесневым соком. Спорю, ты не знал этого. Я тоже, пока месяц назад не сел на самолет в Зимбабве рядом с очень милым бактериологом по имени Мэри. – Риггс взял мое пиво, залпом выпивая его, и, цокая языком, продолжил: – Спойлер, в постели Мэри оказалась не девственницей.

– То есть в туалете самолета, – скривился Арсен.

– Хочешь зачитать мне кодекс о морали и чести, Корбин? – расхохотался Риггс.

В этом был весь Риггс. Он кочевал, пил чужие напитки, заваливался к нам переночевать, летал экономом, как дикарь. У него не было истоков, дома, никаких обязанностей, кроме работы. В двадцать два это было приемлемо. В тридцать два начинало потихоньку вызывать сострадание.

– Кстати об этом, куда ты завтра улетаешь? – Я выхватил у него эту чертову пустую бутылку до того, как он начал ее вылизывать.

– Горы Каракорум в Пакистане, – ответил он.

– В Америке закончились интересные места?

– Еще семь лет назад. – Он добродушно усмехнулся.

Риггс работал фотографом в National Geographic и еще в некоторых политических и природных журналах. У него была целая куча наград. Он посетил почти все страны мира. Все что угодно, чтобы избежать того, что ожидало его дома или, наоборот, чего там как раз не было.

– Как долго на этот раз мы будем лишены роскоши лицезреть тебя? – спросил Арсен.

– Месяц? Может, два. Я думаю получить другую командировку и сразу туда полететь. Непал. Может, Исландия. Кто знает? – Риггс откачнулся назад на своем стуле, балансируя только на его двух ножках.

Уж точно не ты, малыш, размером с мини-холодильник.

– Кристиан попросил повышение у Папочки номер один и Папочки номер два сегодня, и ему отказали, – Арсен ввел в курс дела Риггса, говоря максимально спокойно. Я забрал его японское пиво, выпивая.

– Да? – Риггс похлопал меня по плечу, предположив: – Может, это знак.

– Знак, что я полный лузер в своей работе? – весело спросил я.