Бессердечные

А потом девочки расстались, отправившись по домам. Войдя в кухню, Спенсер подошла к окну и посмотрела на амбар, в котором накануне проходила злосчастная «пижамная» вечеринка. Даже если Эли навсегда бросила их, что с того? Пусть подруги убиты горем, но, может, это не так уж и плохо. Спенсер до чертиков надоело диктаторство Эли.

Кто-то шмыгнул носом. Спенсер вздрогнула. За столом кухонного «островка» сидела мама. Сидела и невидящим взглядом смотрела в пустоту.

– Мама? – тихо окликнула ее Спенсер, но миссис Хастингс не отозвалась.

Ария шла по подъездной аллее перед домом ДиЛаурентисов. На обочине стояли мусорные баки, ожидавшие субботнего мусоровоза. С одного из них слетела крышка, и Ария заметила пустую аптечную склянку, брошенную поверх туго набитого мешка из черного пластика. Этикетка была порядком расцарапана, однако на ней вполне отчетливо читалось имя Эли, выведенное печатными буквами. «Интересно, антибиотики или что-то от аллергии?» – подумала Ария. Этой весной пыльца в Роузвуде была просто зверская.

Ханна сидела на декоративном валуне перед домом Спенсер и ждала, когда за ней приедет мама. В тупике все еще гоняла на самокате Мона Вондервол. Может, миссис ДиЛаурентис все-таки права? Кто-то посмел дразнить Эли так же, как Эли с подругами насмехались над Моной?

Эмили взяла свой велосипед и пошла к лесу за домом Эли – решила срезать путь домой. Рабочие, строившие беседку, устроили перерыв. Больше всех прикалывались сухопарый мужик с золотым зубом и еще один – обладатель тонких усиков. Оба и думать забыли про бетонную смесь, которая текла в котлован из бетономешалки. Вдоль обочины были припаркованы автомобили всей бригады: помятая «Хонда», два пикапа и джип «Чероки» с лозунгом на бампере. Замыкал вереницу смутно знакомый черный седан – хоть и такой же древний, но поприличнее остальных машин. Проезжая мимо на велосипеде, Эмили увидела свое отражение в его сияющих дверцах. Вид у нее был задумчивый. И что же ей делать, если Эли больше не захочет быть ее подругой?

Солнце поднималось к зениту, а девочки все думали, что же будет, если Эли действительно их бросила, как когда-то Наоми с Райли. И ни одна из них не приняла всерьез истеричные вопросы миссис ДиЛаурентис. Как-никак, она мама Эли, ей положено волноваться.

Ни одна из подруг и представить не могла, что уже на следующий день газон перед домом ДиЛаурентисов заполонят фургоны служб новостей и полицейские машины. Тем более не могли они знать, куда отправилась Эли и с кем она собиралась встретиться, выбежав в тот вечер из амбара. Нет, в тот погожий июньский день, в первый день летних каникул, они отмахнулись от тревог миссис ДиЛаурентис. В таких чудесных уголках, как Роузвуд, просто не может случиться ничего плохого. И уж тем более с такой девочкой, как Эли. С ней все хорошо, думали они. Она вернется.

И вот по прошествии трех лет появилась надежда, что, возможно, – чем черт не шутит? – они все-таки были правы.

1 Замри и не дыши!

Эмили открыла глаза и огляделась. Она лежала посреди двора Спенсер Хастингс, окруженная стеной дыма и огня. Кривые сучья деревьев ломались и с оглушительным треском падали на землю. Лес полыхал жаром. Ощущение было такое, что сейчас середина июля, а не конец января.

Ее лучшие подруги Эмили, Ария Монтгомери и Ханна Марин, в грязных вечерних платьях из шелка с блестками, истошно кашляли неподалеку. Где-то сзади выли сирены. Вдалеке мигали огни пожарных машин. Четыре «неотложки» влетели на газон Хастингсов, безжалостно сминая колесами аккуратно подстриженные кусты и клумбы.

Сквозь клубы дыма прорвался врач «скорой помощи» в белом халате.

– Жива?! – прокричал он, опускаясь на колени возле Эмили.

Ей казалось, что она очнулась после годичного сна. Произошло что-то из ряда вон выходящее… но что?

Девушка снова стала валиться на землю, но врач успел поймать ее за руку.

– Вы надышались дымом! – крикнул он. – Вашему мозгу не хватает кислорода. Поэтому вы периодически теряете сознание. – Он надел ей на лицо кислородную маску.

В поле ее зрения всплыл еще один силуэт. Роузвудский полицейский, которого Эмили не узнавала. Седоватый мужчина с добрыми зелеными глазами.

– Кроме вас четверых, в лесу был еще кто-нибудь?! – спросил он, перекрикивая шум.

Эмили разжала губы, собираясь ответить. Хотя что она могла сказать? Ответ ускользал от нее. А потом – будто включили свет – она вспомнила все, что случилось за последние часы.