Бессердечная

Она снова почувствовала какое-то стеснение в груди, как во сне – в том сне, когда она понимала, что что-то ей принадлежит и надо это поймать, если только она хочет вернуть это себе.

– Миледи? – Отложив розу, шут коснулся ее лба тыльной стороной ладони. – Вы слышите меня? О, да у вас жар.

Мир снова завертелся вокруг нее, но теперь это было очень приятное вращение, из-за которого останавливалось время.

– Похоже, вы больны, нужно вызвать Рыбу-хирурга…

– Нет, не надо. У меня все прекрасно. – Слова получались тягучие и норовили склеиться друг с другом, а пальцы дрожали, но ей все же удалось схватить шута за руку, которую тот не успел отдернуть. Он замер в нерешительности.

– Вот только я не чувствую ног, – помолчав, призналась Кэт.

Шут скривил угол рта.

– Не все хорошо, стало быть. Только не говорите Ворону, что он оказался прав, а то эта птица до утра не успокоится.

Он посмотрел вниз.

– Я почти уверен, что ноги все еще при вас, хоть они и скрыты под ужасающим количеством ткани. Если хотите, я пощупаю, там ли они.

Он говорил совершенно серьезно и искренне, с невинным выражением лица.

Кэтрин рассмеялась.

– Очень великодушное предложение, но я сейчас исследую этот вопрос сама, благодарю вас. Не поможете ли мне сесть?

Она продолжала сжимать его пальцы, и шут другой рукой помог ей сесть, придерживая за плечи. Кэт заметила колпак, лежащий рядом на траве, и еще кучу какого-то хлама, валяющегося вокруг. Стеклянные шарики, заводная обезьянка, носовые платки, пустая чернильница, пуговицы разного цвета и размера, двухколесный велосипед, серебряная флейта…

Топнув разок-другой, Кэт убедилась, что ноги и в самом деле при ней. Пальцы начало покалывать.

– У вас ледяные руки. – Шут взял ее руки в свои и стал растирать ей пальцы, двигаясь от костяшек к основанию большого пальца и к запястью. – Надо восстановить ток крови, и вам сразу станет лучше.

Кэт рассматривала шута, его спутанные волнистые волосы, нос. Он сидел на траве, скрестив ноги и склонившись над ее рукой. Его прикосновения были какими-то невероятно близкими, даже тесными по сравнению с привычными ей мимолетными и благопристойными касаниями рук во время вальса или кадрили.

– Вы доктор? – спросила она.

Подняв голову, он снова улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

– Я шут, миледи, а это даже лучше.

– Почему же шут лучше доктора?

– Разве вы не слышали, что смех – лучшее лекарство?

Она помотала головой.

– Если так, почему бы вам не повеселить меня какой-нибудь шуткой?

– Как угодно миледи. Что есть у шута и кота, чего нет у ворона и короля?

– И что же это?

– Буква Т.

Кэтрин и сама не ожидала, что так рассмеется, да еще и хрюкнет самым неподобающим для леди образом – из-за этого над ней частенько подтрунивала Мэри-Энн. В смущении она вырвала руку у шута и прикрыла нос.

Обрадованный шут просиял.

– Быть не может! Настоящая, живая леди, которая так смеется! Я был уверен, что это выдумка, нечто вроде мифологических существ. Умоляю, сделайте так еще раз!

– Ни за что! – пискнула она, покраснев до ушей. – Перестаньте. Шутка вообще-то была совсем не смешная, просто я сейчас немного не в форме.

Шут сделал серьезное лицо, но глаза все равно смеялись.

– У меня и в мыслях не было вас обидеть. Для человека моего ремесла такой смех дороже золота. Теперь я буду из кожи лезть, лишь бы услышать этот звук еще хоть разок. А лучше каждый день. Нет – дважды в день, и еще хоть бы раз перед завтраком. Королевский шут должен ставить перед собой высокие цели.

Кэтрин ничего не понимала. Дважды в день? И один раз перед завтраком?

На щеках у нее снова выступил румянец.

Заметив это, шут со смиренным видом выпустил ее руку.

– Вы же… ведь это вы и есть, правда?

Кэт смотрела на него и в его глазах видела лимонное дерево, за одну ночь выросшее у нее в спальне, успевшее оплести ветвями балдахин и дать спелые, сочные плоды.

– Я и есть?

– Будущая Червонная Королева?

Ее щекочущее веселье улетучилось с одним болезненным вздохом.

– Простите?

– О, вам не за что просить прощения! – В его глазах мелькнуло сомнение, он нахмурился. – Возможно, извиниться следует мне? Я не хотел опережать события. Просто Король намеревался сегодня на балу просить руки своей избранницы, и… глядя на ваше платье, я предположил…

Кэтрин опустила глаза. Юбка окружала ее ярко-красным удушливым кошмаром.

– Он не говорил, у какой именно девушки собирается просить руки?

– Нет, миледи. Я знаю лишь, что она дочь лорда, хотя это едва ли намного сужает круг. – Шут откинулся назад, опираясь на ладони. – А от чего вы так стремительно убегали?

– Убегала? – Кэт удалось изобразить довольно правдоподобную улыбку. – Я просто хотела подышать свежим воздухом. В такие теплые вечера в бальном зале бывает довольно душно.

Шут с озабоченным видом уставился на траву.

– Король еще не сделал объявления, когда вы вышли?

– Ничего об этом не слышала.

Она вздрогнула, стыдясь того, что приходится лгать. Что произошло в зале? Назвал ли Король ее имя? Вдруг ее ищут?