Бессердечная фортуна

Льюис был таким же чертовым Верхним Ист-Сайдом, как и все мы. Возможно, он и хотел сыграть «прекрасного рыцаря», но его истинная личность была не совсем такой. Он был хитер и мог обвести вокруг пальца даже гадюку. Я знал об этом. Видел достаточно раз, как он это проделывал, даже сбился со счету.

И я не хотел молча смотреть, как он проделывает свои манипуляции с Натали.

Я собирался сделать то, что, вероятно, должен был сделать в первый же день, когда увидел их фотографию у Рокфеллерского центра. Я собирался, бл*дь, выяснить, его намерения. И Льюис откроет мне свои планы сам.

— Здравствуйте, офис Льюиса Уоррена. Подождите, пожалуйста, — сказала секретарша в динамик наушников. — Да, офис Льюиса Уоррена. Я понимаю. Спасибо. Подождите, пожалуйста. — Она снова нажала на кнопку и повторила свою мантру.

Я ждал, когда она обратит на меня свое внимание.

Она удивленно подняла на меня глаза.

— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

— Я хочу увидеть Льюиса.

Она просмотрела в свой компьютер.

— Представьтесь, пожалуйста.

— У меня не назначена встреча.

— О, извините, вам нужно заранее за планировать встречу с ним.

— Мы давние друзья. Пенн Кенсингтон, — сказала я, с легкостью произнеся свое имя.

Ее глаза расширились. Да, она явно знала, кто я такой. Иногда я ненавидел этот мир.

— О, мистер Кенсингтон. Я взгляну, свободен ли он.

— Не беспокойтесь об этом, — я посмотрел на ее табличку с именем, — Брэнди. Я хочу сделать ему сюрприз, — и подмигнул ей.

Она засмеялась, вспыхнув от моего флирта, оперлась на локоть и пристально посмотрела на меня.

— Ладно. Но только быстро. У него скоро селекторное совещание.

— Будет сделано. Большое спасибо, Брэнди. Не буду вам больше мешать.

— Конечно. — Она махнула мне рукой и надела опять наушники.

Я прошел первое препятствие с улыбкой и флиртом, потянувшись к ручке двери кабинета Льюиса. Когда я вошел к нему в кабинет, выражение его лица было бесценным. Шок, потом раздражение, а потом маска Верхнего Ист-Сайда. Ничего не выражающая маска, носить и надевать которую мы научились еще в молодости.

— Пенн, — произнес Льюис. — Неожиданно.

— Я бы сказал, что давно было пора, — ответил я.

И уверенно прошел через его огромный кабинет, расслабленно опустившись в кресло перед его столом. Поднял ноги и положил их на край его стола. Он раздраженно прищурился. Это было восхитительно.

— Если ты пришел ко мне из-за Натали, то мне нечего тебе сказать.

— Мы знаем друг друга долгое время.

Льюис пожал плечами.

— И что?

— Думаю, можем прекратить это дерьмо, — сказал я спокойно, даже вежливо.

— Между нами нет дерьма.

Льюис бросил на меня самодовольный взгляд и откинулся на спинку стула. Похоже, он был счастлив сидеть в этом кабинете, как и его чертов отец. Мой же был алкоголиком и идиотом. Но отец Льюиса настоял, чтобы Льюис оправдал его ожидания. Хотя для него ничего не было достаточно хорошо. Никто не был достаточно хорош для отца Льюиса.

— С этим я действительно не согласен.

— Не соглашайся сколько угодно вне моего кабинета. Я занят. Разве тебе не нужно преподавать или делать что-то в этом роде?

— Я не преподаю по средам. И, в любом случае, мне показалось более уместным тебя навестить.

— Знаешь, мы ведь давно знакомы, как ты заметил. Поэтому я уже заранее знаю, что ты собираешься мне сказать. Ты можешь оставить свое самодовольное дерьмо за дверью. Твоя мораль — счастье и философия — дерьмо. Я не нуждаюсь и не хочу этого слышать.

— Похоже, мы отлично понимаем друг друга. Поскольку мы оба знаем, что ты не испытываешь никаких угрызений совести из-за двусмысленной морали, — спокойно согласился я.

Льюис с отвращением прищурился.

— В конце концов, ты охотишься за Натали только потому, что она была со мной.

Он рассмеялся.

— Вот как ты думаешь?

— Ты занимаешься этим дерьмом с тех пор, как мы были еще детьми. Поэтому я вижу его за милю. Ты всегда хотел то, что было у меня. А теперь ты думаешь, что победил.

— Да, — удовлетворенно протянул он.

— За исключением того, что она приходила ко мне вчера вечером, — напомнил я ему. И опустил ноги, наклонившись к его столу. — А что будет в следующий раз, когда ты покажешь свое истинное лицо?

— Нет никакого истинного лица, — выдавил Льюис.

— Прошу тебя, — сказал я со смехом, — не забывай, что ты говоришь со мной. Мы всю жизнь с тобой играем.

— Только не с Натали.

— Ну конечно. — В моем голосе слышался сарказм. — Хочешь сказать, что ты сделал все, чтобы напечатали ее первый роман? И ты не разместил вашу фотографию в «Крю», чтобы я вас мог увидеть, и ты не появлялся с ней именно в тех местах, где я вас мог увидеть, показывая, что ты с ней. Ты не нарочно поцеловал ее у меня на глазах у Гармонии. Все те же старые игры, Льюис. Я знаю, как ты играешь.

Льюис покачал головой. Затем выдвинул ящик стола и достал оттуда маленькую коробочку. И поставил ее на стол между нами. Я уставился на коробочку, испытывая настоящий шок. Глаза широко раскрылись от тревоги. Хладнокровие пропало.

— Это то, о чем я думаю? — Спросил я.

— Я же сказал тебе, что это не игра.